[ad_1]
О СЕМЬЕ
— Оба моих сына — Алексей и Александр — актеры, но за это надо сказать спасибо моей супруге Вере, она тоже прекрасная актриса. То, как она воспитала моих любимых сыновей, — это все ее заслуга. Так получилось, что единственный, кто в нашей семье без музыкального образования, — это я. А так как у Веры такое образование есть, она первое, что сделала, — это привила любовь к музыке, а там дальше как-то все закрутилось вокруг искусства.
Она совершила невероятный подвиг как для одного, так и для другого, несмотря на то что разница у них десять лет. У них прекрасный свой музыкальный ансамбль, учатся у одного педагога режиссуре, у прекрасного Олега Львовича Кудряшова, и вся их любовь к книгам, к искусству — это все Вера. А то, что я Веру выбрал, — это моя заслуга, конечно же. Вот это уже моя заслуга. Не ошибся.
О ТВОРЧЕСКИХ ДИНАСТИЯХ
— Я абсолютно уверен, что, если дети хотят идти по стопам родителей, они должны это делать. Мы же не удивляемся, когда нам говорят: а вот династия шахтеров, а вот династия сталеваров. А почему не может быть творческой династии?
Есть примеры прекрасные династий — и Лазаревы, и Ефремовы, и я играю с Соней Евстигнеевой, внучкой Евгения Александровича, моего педагога, она играет Нину Заречную. И Денис Евстигнеев тоже в искусстве, и он прекрасный оператор был и сейчас замечательный продюсер, и режиссурой занимался.
Я считаю, что династии актерские — это вполне нормально и прекрасно. Просто у нас такая профессия зависимая, и никакие фамилии не помогут тебе, если это зависимость при отсутствии таланта. Это тоже случается, тут никакие фамилии не помогут, если с талантом проблемы. Но пока повода поругать не давали, хотя мысли такие не покидают: что если вдруг это не будет соответствовать моему понимаю театра? А совет один, конечно: обязательно доверять детям, да и вообще слово «доверять» сегодня очень востребовано. Вот попробуйте в магазине просто прийти и сказать, что вам нужно сказать? «Я вам доверяю, вы мне выберите». Сразу такие глаза. «Я вам доверяю». Мы не доверяем, очень редко доверяем.
К сожалению, мои сыновья редко приходят ко мне за советом. Но когда на экзамене бываешь или на спектаклях, потом так ждут, конечно, ждут звоночка. Ну, мне бы хотелось так думать, может, и не ждут, но мне бы хотелось так думать, что ждут.
Обижаюсь ужасно. Ужасно обижаюсь, что не звонят. Ну а всё уже — отдельно живут, всё уже, чего… Взрослой жизнью живут. Слава богу, с девушками.
О НАСТАВНИЧЕСТВЕ
— Я этим делом занимаюсь 30 лет, как могу это не любить? Преподаю уже 30 лет и счастлив! Если бы не любил это дело, то меня бы не оставили, когда звали наши педагоги, наши учителя. Это же такая профессия — из рук в руки передаваемая, и от института, который выпускает педагогов в области «мастерство актера». Понимаете, это все из рук в руки, и конечно, когда у тебя получается и когда ты еще видишь результат своей работы из биографий своих учеников. Конечно, когда ты с ними на сцене — это одно, когда они играют главные роли, а ты — эпизод! Это я так шучу.
Я студентов вижу чаще, чем своих сыновей, и поэтому переживаю за них чаще. За устроившихся выпускников ты радуешься, а вот за тех, кто, ты знаешь, что они способные, талантливые ребята, а устроиться не могут, вот это, конечно, такая тревога все время.
О РОЛИ ТАЛАНТА В АКТЕРСКОЙ ПРОФЕССИИ
— Не буду оригинальничать, не мной это сформулировано. Талант, конечно, никто не отменял, это должно по умолчанию присутствовать. А дальше работоспособность, потому что есть люди, которые неработоспособны, но тут талант нужно как-то обслуживать вот этой работоспособностью, потому что он очень мстительный — талант. Что-то недоделал, где-то поленился, где-то недоработал, недопридумал, не прочитал и не подумал — и все. И все. И такое очень часто бывает.
Актер должен быть универсальным. Раньше набирали по амплуа: это травести, это комик, это резонер, это герой, это инженю. А сейчас все это смешалось, и смешалось не в эти годы.
Еще удивлялись все, когда Евгений Павлович Леонов играла Ивана в Чехове: «Как? Леонов? Комедийный актер?» А когда Калягина не утверждали в советское время, чтобы он играл Ленина, потому что он играл в «Здравствуйте, я ваша тетя!».
Я больше того скажу, даже школы театральные брендовые уходят, уже тенденция такая, что нет чисто вахтанговской школы или чисто Станиславского, или Малого театра. Все подтверждается только хорошими талантливыми работами. А дальше уже зрителю все равно, в каком театре и в какой школе он видит талантливых ребят или актеров. Все равно. Им главное — чтобы было интересно. Поэтому да, время другое, более спрессованное, более динамичное.
Каждый мастер набирает под свое представление о курсе, у него есть какие-то планы, и очень это заметно — и у нас в школе-студии, и в ГИТИСе студенты Женовача отличаются от студентов Каменьковича. А все курсы — хорошие. И у Юры Бутусова, и у нас, и у Жени Писарева. У каждого свое какое-то видение ребят. В чем-то мы соглашаемся, в чем-то нет. И мне кажется, это правильно, так и должно быть в творческом вузе.
О ПРОФЕССИОНАЛЬНОМ ВЫГОРАНИИ
— В любой профессии это есть. Даже есть такая фраза «усталость металла». И тут ничего не поделаешь, потому что творчество всегда связано с эмоциями, а эмоции — это наши органы, это сердце. Как бы ни хотелось бы думать, но мне кажется, это так, что с великими актерами всегда случались какие-то нервные заболевания именно оттого, что тратишь кусочек своей души. И у музыкантов то же самое, вообще в творчестве. А может быть, даже и вообще, если ты профессионально относишься к своей работе, к своему делу, то, конечно, выгорание происходит. Это надо компенсировать тем, что появляется что-то новое, не отвергать современные тенденции. Я вот бурчу, когда говорю, почему тот или иной режиссер во МХАТе ставит или в Вахтанговском спектакли ставит. А где?
Правил никаких нет в искусстве. Есть одно только — чтобы это было талантливо. Как говорил Олег Павлович, степень востребованности того или другого продукта в искусстве определяет зритель ногами — он приходит или он уходит. Вот и все правила
Пока у меня вот нет еще выгорания, потому что возраст же пенсионный увеличили, поэтому я еще ого-го! А секрет вот в чем: не бояться, когда над тобой подшучивают, не обижаться, не оскорбляться. И самому не терять самоиронию и как-то к себе относиться иронично. Вот все мерзкие дела делаются с такими серьезными рожами, посмотрите телевизор. Они такие серьезные сидят, такие прям вот они решают судьбы человечества. И потом такая гадость случается. И все это с серьезными лицами. А если посмотрели бы на себя со стороны, какие они смешные и забавные человечки, может быть, они и не делали бы этого?
О САМОИРОНИИ
— Вот я по себе говорю, те люди, которые могли над собой посмеяться, как-то поиронизировать. Знаете, чем МХАТ был хорош? Все, кто основатели наши, они же придумали капустники. Станиславский с Немировичем, когда и подшучивали — и они подшучивали, и пироги с капустой ели, и выпивали чуть-чуть. На самом деле, это серьезная штука — подшучивать над собой. И не дурачиться, и не страна победившего КВН, а ирония… Ирония.
(Валерий Шарифулин, ТАСС, 18.06.21)
[ad_2]
