[ad_1]
Его высказывания отличаются точностью, остротой и актуальностью и применимы в повседневной жизни. Помимо практической пользы, советы отца Андрея полезны с точки зрения духовной, вероучительной. Мы подобрали ответы на вопросы, которые часто задают наши читатели.
Отец Андрей Ткачев – митрофорный протоиерей, клирик храма святителя Василия Великого Патриаршего подворья в селе Зайцево Одинцовского района Московской области. Многие знают его как проповедника, миссионера и общественного деятеля.
Помнится, в статье «Отпускаю тебя с миром» , набравшей немало просмотров на нашем сайте, мы размышляли на тему супружеской измены. Как оставленной стороне пережить происшедшее? Есть ли возможность прощения?
Статья вызвала отклик и много читательских отзывов, самых противоположных. В этой дискуссии так и не была поставлена точка. Вот что говорит на этот счет протоиерей А. Ткачев:
«Не знаю, как простить…»
– Как простить тех, кто тебя предал? Не знаю, как простить. Честно отвечу – я не знаю… Тут нужны вера и мужество.
Иногда надо просто «пережить». Переспать. Перемолиться. Переждать. Время лечит. В этом великая его польза. Оно – течет. И – лечит. Сквозь нас – течет. И нас – лечит.
Не мстите за себя, возлюбленные. Дайте место гневу Божьему. Помните, как написано: «Мне отмщение – и аз воздам!» (Рим.12:19). Не мстите за себя.
Мы за себя не отомстим сами как надо. Ничего не сделаем, кроме как осквернимся. Ну – нагадим человеку. Но это – не то. Это не по-христиански. Для того чтобы схватить в руки кирпич и побежать на обидчика, нужно просто «психануть». Не сдержаться: «А!!! Я тебя убью!!!» Здесь нет добродетели.
Для того чтобы холодную месть сочинить, нужно иметь змеиный ум и холодную кровь. Можно придумать что-то такое «архиподлое», но это будет уже бесовское занятие. А кто занимается бесовским делами, не извиняется сам.
Кто хватает палку, тот тоже виноват. Нужно иметь серьезное мужество, чтобы подавить в себе желание мстить. Если сможете, не радуйтесь беде того, кто раньше был вашим другом, а стал врагом. Если сможете. Не мстите и не радуйтесь.
Перед вами стоит духовная задача. Ее только Духом можно решить. Многие люди, убившие своих врагов, не ощущали в этом радости. А вообще, терпите и молчите. Пусть сердце помучается – поболит. Потерпит. Это за что-то вам дано. И для чего-то вам дано. Это – факт.
Канал прот. Андрея Ткачева в Интернете
«Всё передается: и болезни, и таланты, и святость»
– Отражаются ли грехи родителей на детях? К сожалению, мы не рождаемся из воздуха и с чистого листа.
Мы рождаемся от конкретного отца и конкретной матери. А наш отец имел конкретного отца и конкретную мать, наши дедушки и бабушки это конкретные люди, со своими конкретными характерами, с конкретными грехами, со всем вполне конкретным.
И за нашей спиной, туда, в глубокую тьму истории, расходящимися волнами уходят две большие полосы.
Представьте себе за спиной молодого мужчину и молодую женщину, это папа и мама. За спинами этих людей представьте еще одного мужчину и одну женщину, это дед с бабкой с одной стороны и с другой стороны тоже дедушка с бабушкой. Потом за спину каждого деда с бабушкой поставьте еще по два человека, их отца и мать.
И этот расширяющийся косяк людей уходит в жуткую тьму веков, туда, к Адаму и Еве, куда-то в глубину. И это – конкретные люди, у них были таланты, способности, раскрытые таланты, задушенные таланты, конкретные грехи, может быть, злодейства и преступления.
Это каким-то образом вошло в меня и во мне живет. И я не могу сказать, что я от них свободен, я от них никак не свободен, всё как-то связано с нами. Допустим, я могу реализовать самые скрытые таланты, заложенные еще где-то очень глубоко, или самые скрытые пороки, тоже там же заложенные.
Почему говорят “Когда на земле монах появился, в Аду грешники улыбнулись”?
Потому что я настолько связан с ними, с этими всеми, которых я не знаю, которых очень много, что если кто-нибудь из них в Аду (а мы же связаны), и если я вдруг приду к Богу по-настоящему и Дух Святой будет со мной, и я начну молиться за весь мир, то эта связь зажжется как лампочка в этих темных глубинах.
И эти люди, которые через восемь поколений являются моими пра-родственниками, они вдруг там возвеселятся. Кто-то там, на земле, из дальнего моего родства близок к Господу – и мне тут становится лучше, потому что моя душа тоже начинает очищаться.
Конечно, мы связаны, конечно, мы всё это наваливаем друг на друга, что называется, “умножаем пороки”. Почему люди и становятся все более чахлые и болезненные.
У нас во всей философии нет никого равного Платону или Аристотелю, хотя у нас масса философских институтов. Все философы современного мира и сто лет назад, и пятьсот лет назад разбираются в Платоне и Аристотеле, потому что нет ничего выше ни в первом веке, ни в пятнадцатом, ни в двадцать первом.
Мы не стали гениальнее. Здания, построенные семь веков до Рождества Христова, стоят до сих пор, а построенные тридцать лет назад уже рассыпалось. Мы и в архитектуре не стали гениальнее. Мы нигде не стали гениальнее, мы стали более чахлые и более дурные.
У нас появился телефон, вот, пожалуй, и все. Или выход в интернет. Но в этом интернете мы тоже делимся дуростью. То есть, мы деградируем.
Когда вам говорят о прогрессе, горько усмехнитесь и тайно сплюньте, потому что прогресса нет, есть глубокая деградация во всех областях жизни, в первую очередь, в нравственной. Нет прогресса, есть глубочайший регресс.
Так что, конечно, мы связаны. Родишься в семье безбожников – и ты уже наполовину запрограммирован быть безбожником, ты никогда не видел маму молящейся.
Представьте себе, было время, когда не было ни одного ребенка, на подкорке, на сетчатке которого не сохранился образ горящей в углу лампадки и мамы на коленях.
Дети ложились спать, мамка становилась на колени и молилась еще может быть полночи Господу, и они только слышали шепот: “Вразуми, сохрани, помилуй этого, помилуй этого”.
У миллионов детей с ранних лет отобразился образ молящейся матери. А где сегодня это? У детей есть сейчас такое? Нет. Мать, катающаяся на лыжах, мать, стоящая у плиты, мать, красящая ногти, какая хочешь мать, но только не молящаяся.
Молящейся матери в сознании детей нет. А что вы хотите, как вы будете верующим человеком в безбожной семье, если Имя Господне не овевало вас, когда вы были маленьким.
Конечно, всё передается. И болезни мы передаем, и таланты передаем, и святость передаем. Но святости мы как-то не очень много передаем, потому что ее мало.
«Не сотвори кумира из своих детей»
– Как воспитывать, чтобы твой ребёнок не становился для тебя идолом?
Человек естественно и неистребимо религиозен. У него есть либо настоящий Бог (он поклоняется Ему, и дальше – как получается в жизни), либо у него вместо настоящего Бога, а есть какие-то ложные боги, которым он тоже служит, поклоняется (и так далее, так далее).
Религиозность остается, просто смещается акцент, но те же механизмы.
Многие люди культуры, искусства, науки – они реально «служат». Они так про себя и говорят: «Я служу интересам (например) науки!»
А про свои институты они так говорят: «Это – храм науки, а я в нем – жрец! Я служу в храме науки и служу науке». То есть, звучит такая религиозная лексика.
Или: «Я служу в театре. Служу Мельпомене». Мол, моя богиня Мельпомена – богиня театра. Я поклоняюсь ей. И все «потроха» свои приношу ей (этой ветреной богине, одной из семи муз).
Но даже, если этого нет, всё равно у нас под носом ложный божок – это наши дети. Те, которые не ученые, не артисты, не куплетисты, не скрипачи… Ведь люди, если они Богу не служат, то всё равно хоть кому-то служат. И легче всего служить детям.
Я сегодня хотел бы вам… Хотя, что значит «вам»? – Себе. – Нам! – Себе и вам. – Нам.
«Нам» напомнить, что дети – наши идолы, если мы не молимся Богу. Если мы не считаем, что Бог их нам дал, а мы их сами «сделали».
Некоторые идиоты так и говорят: «Я сделал тебе ребенка!» Как будто он его реально делал. На самом деле он просто совершил некие действия известного порядка. Остальное – всё равно Божие. Зачатие, вынашивание, рождение, кормление.
Если мы Богу не молимся, то дети наши – это ближайший наш ложный бог. Ложный бог! И мы кланяемся им, кадим им, совершаем жертвоприношения. Но должен вас предупредить, что ложные боги очень жестоки.
Настоящий Бог имеет милость, потому что Он – всесильный, Он всё знает, и Он не жаждет этого страстного поклонения. Он просто знает, что, если ты не будешь знать Его, то ты ничего знать вообще не будешь. И Он умеет миловать. А вот ложные боги очень жестоки.
Такие «боги», как искусство, наука… дети наши родные – они очень жестоки, когда мы кланяемся им, и кадим им, и «на табуреточку» поднимаем, и совершаем им земные поклоны. Они потом нам жестоко мстят.
Это самый распространенный вид идолопоклонства, который существует в безбожном обществе.
Сегодня мы живем в мире, где нет идолов как таковых. Кто из вас видел в чистом виде жертвоприношение, например, Ваалу или Астарте?
Нет такого. Нет Ваала, нет Астарты – Христос все упразднил. Даже площадку для идолопоклонства сейчас найти тяжело. Но вот дети у нас остались.
И, если веры у нас нет, то дети – наши боги. А это очень плохо. Мы служим им, мы перед ними по-пластунски ползаем, на брюхе ходим. Угождаем им так или иначе – «Ну, что еще, какую еще звездочку с неба достать?»
А они потом мстят нам за наше безбожие. Потому что верующий человек по-другому относится (должен, по крайней мере, относиться) к детям. Он знает (должен знать), что дети – это Божий дар, что Бог спросит с человека за детей, за их воспитание, за их образование, за то, кем ты их сделал.
Умеют ли они трудиться? Знают ли они, что такое сострадание, жалость, милость, терпение? То есть, вложил ли ты в них это или не вложил?
А, если ты все это в них не вкладывал, если ты просто преклонялся перед ними, как перед плодом своего чрева: «О, прелюбодейный плод моего чрева!»; на табуретку поставил и бил перед ним поклоны – то он же тебя потом и накажет.
Вы знаете, что в жестких обществах (в обществах, которые мы немножко опасаемся, боимся), мусульманском, например, или кавказском – нет домов престарелых.
Там, где детей в строгости держат – стариков на руки медсестер не отдают; там, где говорят: «Ты должен, ты обязан заработать свой хлеб!»
Где правило простое: «Я сказал, ты сделал». И вот там вот, в этой жесткости, – там нет домов престарелых. А у нас – полно. Одряхлел папаня – ну, и с «пляжа» его. Чего он жилплощадь занимает?
Понимаете? Это важная вещь. Проверьте себя, насколько вы верующий, по детям своим. Кого вы больше любите. Как в Евангелии сказано: «Кто любит сына или дочь больше, чем Меня – недостоин Меня. Кто любит отца или мать больше, чем Меня – недостоин Меня» (Мф. 10:37).
Любить кого-то больше Бога – нельзя. А мы сплошь и рядом, (не имея ни Астарты, ни Хамоса, ни, какого-нибудь там, Адониса), кого-то любим все равно больше, чем Господа.
Чаще всего это наши дети – наши идолы. Потому что мы больше ни во что не верим. Только в них. А они над нами смеются. И отдают нас потом в дома престарелых. Такая печальная судьба у нашей цивилизации, изначально христианской…
[ad_2]
