[ad_1]
Оценка: 9 из 10
На Венецианском кинофестивале показали новый сезон сериала «Королевство» Ларса фон Триера с подзаголовком «Исход». Спустя 25 лет после выхода предыдущего сезона. В ролях: Удо Кир, Стеллан Скарсгард и другие.
Про Ларса фон Триера обычно принято говорить, что он манипулятор, тонкий знаток зрительской души и Большой Художник, но, смотря новый сезон «Королевства», лишний раз убеждаешься только в том, что он нарцисс, позёр и немного идиот, прибегающий к рекламным слоганам и китчевым бинарным дуальностям: порок и добродетель, добро и зло, Бог и дьявол. Эти последние еще в первых двух сезонах «Королевства» низводятся до совсем уж нелепых жестов: несколько примитивных фраз, резюмирующих сюжет, крестик, который автор-рассказчик на фоне красной шторки рисует в воздухе, и «коза», обозначающая Люцифера— так завершается каждая серия оригинального сериала.
Впрочем, сам Триер, кажется, честен по отношению к себе: не его вина, что зритель ведётся на эту дешевую бутафорию и «е….ю мифологию» (собственный термин Триера с соавтором Нильсом Ворселом, который подразумевает добавление всего странного, интеллектуально нагружённого, интересного и непонятного в пространство картины в сугубо эстетических целях).
Так, каким бы масштабным и патетичным не было заявление с экрана, можно быть уверенным — это очередной болезненный эксперимент датского режиссёра над самим собой. Такой же, как, например, смена нескольких конфессий (Триер успел побывать католиком, протестантом, иудеем и атеистом), политических или эстетических воззрений — вплоть до кардинально противоположных.
Потому хваленая манипуляция зрителем Триера — это побочный и скорее самогипнотический эффект: по какой-то причине зритель не перестаёт искать Автора-Бога-Отца даже за неприятной мефистофельской ухмылкой человека, его убившего, доведя божественные авторские атрибуты до предела — отсюда нравоучительный тон рассказчика в «Королевстве», вещающего при этом прописные истины. Так что, если угрюмый датчанин и бог, то разве что лесной божок-сатир, склонный к дионисийскому способу существования: всю свою карьеру Триер глумится и меняет маски, даже если ступает на почву епифании и вечных истин.
Новый сезон сериала, как и первые два, разворачивается в «Королевском госпитале» в Копенгагене. Главная героиня «Исхода» Карен (Бодиль Йоргенсен) смотрит первые сезоны «Королевства» и страдает от лунатизма. В одном из своих ночных походов она отправляется в «Королевский госпиталь» и становится протеже госпожи Друссе, общающейся с духами в первых сезонах. Ей и другим гомерическим персонажам сериала придётся войти в ту же реку (точнее в то же болото), что и героям первых сезонов, встретиться лицом к лицу со злом, спуститься в ад, но, в отличие от триеровского же Джека, вернуться обратно.
В эстетическом плане в новом «Королевстве» Триер, как в исходном сериале и много лет назад в составе «Догмы», борется с сентиментализмом, барочностью и маньеризмом. Он отсекает все ненужное: минимальный бюджет, отсутствие работы со светом и фактурами, с мизансценой, небрежная съёмка, грязно-желтая цветокоррекция, джампкаты и прочий кинематографический аскетизм. Это лишний раз показывает, что для действительно страшных хорроров, как и для убедительных детективов и остроумных комедий (жанр «Королевства» располагается где-то между этими тремя), не нужно огромное финансирование, а отказ от приема — это уже сам по себе довольно эффективный прием.
«Королевство» часто сравнивают с «Твин Пиксом». И хотя здесь присутствуют элементы эстетики, свойственной первому: совы не то, чем кажутся, красный занавес, отделяющий бинарный мир чистых сущностей, загадочные доппельгангеры, безумные старушки, которые всегда оказываются правы в своём бреду, сюрреалистические тропы и общий абсурдизм — Триер и Линч слишком различаются в своем подходе, чтобы их сравнивать. Доконцептуальность и почти детская наивная открытость к миру последнего далеко отстаёт от скептического прищура, бахвальства и богохульства первого. Линч — художник, который стал режиссером, Триер — исследователь, который режиссером, кажется, так и не стал. Оттого эта словесная и визуальная (иногда буквальная, как в новом сезоне «Королевства») мастурбация, самоцитирование и дешёвые артистические трюки, вроде мизанабима и слома четвёртой стены. «Тупость, бодрость, наглость» — так можно описать «Исход», апеллируя к девизу Юфита, ну или, если к самому Триеру — идиотия. Без толики осуждения.
Анна Стрельчук, Венеция, InterMedia
[ad_2]
