[ad_1]
О РОДНЫХ МЕСТАХ В МОСКВЕ
— Я родился на Ленинском проспекте. И это удивительно зеленое место. Наши окна выходили во двор, на противоположной стороне которого стоит здание, сейчас принадлежащее Федерации независимых профсоюзов России. Памятник конструктивизма. С детства я смотрел на него с восторгом. За ним находился Дворец пионеров, а дальше — Воробьевы горы, которые тогда еще назывались Ленинскими. А из другого окна было видно главное здание МГУ им. Ломоносова. Так что я рос в окружении сталинского ампира, конструктивизма и зелени. В этом районе прошла все первая половина моей жизни. Я учился в школе, расположенной неподалеку от дома, бегал в кружки и секции во Дворец пионеров, а потом ходил пешком в университет.
ОБ ОЩУЩЕНИИ МОСКВЫ ДЕТСТВА В ЛОКДАУН
— У меня был QR-код для посещения медучреждений, я посадил двух своих сыновей в машину и говорю: «Поехали! Я покажу вам Москву, которую вы больше никогда не увидите». И мы проехали по Новому Арбату, по Манежной, по всему центру. И нигде никого! Никаких машин! «Вот это Москва моего детства», — сказал я им. Сейчас, конечно, все снова пришло в норму. Пустых улиц больше нет. Тогда, год назад, у нас, конечно, было легкое ощущение постапокалипсиса, но мы с ним быстро справились. Изначально все были настроены очень оптимистично. Эту волну не теряли и не теряем.
О ТОЧНОСТИ ОТРАЖЕНИЯ ВИКТОРОМ ПЕЛЕВИНЫМ ПРОФЕССИИ РЕКЛАМЩИКА
— Когда вышла книга Виктора Пелевина «Generation П», я прочитал эти рассуждения о мире рекламы с большим интересом. Как человек безусловно талантливый на уровне гениальности, автор совершенно верно и точно подметил многие вещи. Но я, проработав 15 лет в разных рекламных агентствах, могу точно сказать: многое Виктор, конечно же, выдумал.
О САМЫХ БЕЗУМНЫХ РЕКЛАМНЫХ АКЦИЯХ
— Мой любимый эпизод случился, когда мы работали на очень известный в мире шипучий напиток. Когда же это было? В каком-то лохматом году. Они меняли дизайн. По этому поводу шла мировая рекламная кампания. На этот ребрендинг ушли какие-то дикие миллионы долларов! В России мы с нашей командой чего только ни делали. Например, мы прицепили банку с этой шипучкой к космической станции «Мир». Конечно же, в новом дизайне, в новых цветах. Эта банка потом так и летала в космосе, пока не затонула в океане вместе со станцией. Потом мы купили рекламные секунды прямо перед выходом программы «Время». Тогда, да и сейчас тоже, они были не просто золотыми — бриллиантовыми. И вот перед выпуском новостей у нас шла пятнадцатисекундная заставка «Время шипучки», где мы сообщали какие-то идиотские новости об этом ребрендинге. Кампанию финалил грандиозный концерт группы Spice Girls на Васильевском спуске, который вела какая-то супермодель. Кажется, это была Синди Кроуфорд.
О НЕРЕНТАБЕЛЬНЫХ ПРОЕКТАХ
— Бывало, что вещи, в которых мы сами были абсолютно уверены, не выстреливали. Например, так получилось с проектом «МузФак», который мы сейчас пытаемся пропихнуть на YouTube. Не получается. И вроде бы задумка отличная, нам самим очень интересно создавать этот проект, но просмотров — кот наплакал, и количество их никак не увеличивается. Очевидно, мы стали слишком архаичными. Мы пленники эстетики ХХ — начала XXI века, а сейчас она, судя по всему, уже неинтересна. Да и наша потенциальная аудитория — женщины за 50 — смотрят телевизор, а не видео в интернете. Мы в них не попадаем. Проект, судя по всему, придется закрывать. Он нам обходится слишком дорого. И если мы не получаем никакой рекламы, не происходит никакой монетизации, оплачивать миллионами рублей съемки новых выпусков из своего кармана становится накладно. Мы, конечно, отсняли первые десять роликов, а потом поняли: все, нерентабельно.
О НАПИСАНИИ НОВЫХ ПЕСЕН
— С годами все сильно изменилось. Если раньше, работая над новой песней, я испытывал творческий восторг и желание писать как можно больше, сейчас, честно говоря, я пребываю в некоторой растерянности. Я не очень понимаю, как и что писать. Прежние формы, язык, сама эстетика, на мой взгляд, исчерпали себя совершенно. В рок-н-ролле и роке писать уже толком нечего. Конечно, пишут многие, но по большей части получается какая-то чушь. И мне абсолютно ясно, что нужно осваивать какой-то новый язык. Но я все еще не понял, какой. А если продолжать тиражировать то, чем я занимался последние почти 40 лет… Если честно, писать очередную рок-композицию мне просто скучно. Поэтому сейчас единственное, чем я занимаюсь, — большие проекты. Надеюсь, у нас все сложится, и скоро мы начнем писать очередной музыкальный спектакль для одного из московских театров.
(МосЛента, 12.10.2021)
[ad_2]
