Ребенок в детском саду бьёт других. Как быть?

Начи­на­ется учеб­ный год, а с ним и дет­ские про­блемы. Пого­во­рим с пси­хо­ло­гом Юрием Пожи­да­е­вым о дра­ках в дет­ских садах: что делать, если ваш ребе­нок решает вопросы кулаками?

Веду­щая Эль­вира Чипенко бесе­дует с пси­хо­ло­гом в пря­мом эфире пере­дачи «Фор­мула семьи»  на радио «Теос».

– Всем при­вет, дру­зья, мы сего­дня гово­рим о дра­ках. Что делать, если ребё­нок дерётся в дет­ском саду, если дерутся малень­кие дети, что делать, если ребё­нок решает вопрос кулаками?

– По моим наблю­де­ниям, сей­час драк меньше стало, чем было раньше, потому что дети заняты дру­гим. Дети заняты теле­фо­нами, гаджетами.

В дет­ских садах – нет, в дет­ских садах там раз­до­лье, там дети при­хо­дят абсо­лютно раз­ные, из раз­ных семей, и бывают такие экзем­пляры, кото­рых оста­но­вить очень сложно, кото­рые нуж­да­ются в кор­рек­ции, и в группе кор­рек­ции, и в кор­рек­ци­он­ных садиках.

– Давайте сего­дня пого­во­рим о том, что делать, если ваш ребё­нок про­яв­ляет такую агрес­сию. С чего вы начнете?

– Ну, обычно дети дерутся, а роди­тели – они тоже про­яв­ляют агрес­сию, они счи­тают, что это нор­мально в прин­ципе, если мой ребё­нок даёт сдачу – зна­чит, поделом.

Мне хочется пого­во­рить о детях, кото­рые про­яв­ляют серьёз­ную агрес­сию, есте­ственно, что они это при­но­сят из семьи.

Есть опре­де­лен­ные при­чины, почему дети про­яв­ляют агрес­сию в дет­ском саду. Я думаю, что зави­сит это от роди­те­лей, то есть от вос­пи­ты­ва­ю­щих орга­нов, будем так гово­рить – от папы и от мамы.

Есть, напри­мер, папы, кото­рые наме­ренно так вос­пи­ты­вают детей: чтобы они силь­ными были, чтобы они подав­ляли, чтобы они лиде­рами были, у них такая пози­ция: заво­е­вы­вай и власт­вуй, и что это хорошо. 

И поэтому такие дети при­хо­дят и встре­ча­ются с более гума­ни­сти­че­ски настро­ен­ными детьми, кото­рые миро­лю­би­вые, кото­рые выросли в послу­ша­нии, более мяг­кие и так далее, и, есте­ственно, им достается.

Как пра­вило, как я уже ска­зал, всё идёт от семьи, но бывает и откры­тая агрес­сия, когда папа, напри­мер, настра­и­вает ребенка; бывает скры­тая агрес­сия, когда ребёнка посто­янно кри­ти­куют, когда его упре­кают, когда его обви­няют, посто­янно сты­дят и так далее.

У ребёнка накап­ли­ва­ется, накап­ли­ва­ется, потом он при­хо­дит и нахо­дит более сла­бого, и начи­нает его долбить.

Обычно дети заме­чают это – вот такое, нечто живот­ное, хищ­ни­че­ское есть в каж­дом чело­веке, в част­но­сти, в ребёнке – он видит более сла­бого и начи­нает его угне­тать, и начи­нает его, воз­можно, бить и начи­нает мани­пу­ли­ро­вать всеми.

И если этот ребё­нок там чего-то не делает, он даёт ему опле­уху или про­сто бьёт его.

– Насколько важна кон­крет­ная при­чина, почему ребё­нок так себя начал вести – именно там весь, так ска­жем, корень зла?

– При­чину можно узнать. Я думаю, что у детей, кото­рым 4–5 лет, вряд ли есть при­чина, чтобы дости­гать цели или что-то еще, это, ско­рее, манера пове­де­ния. Про­сто ребе­нок так научен, его по-дру­гому вести себя не научили.

Он видит игрушку, кото­рая ему нра­вится – и неважно, что в неё играет дру­гой, он под­хо­дит и заби­рает ее. А если тот не отдает, он дает ему дру­гой игруш­кой по голове. Всё, и раз­го­вор окончен. 

Потому что это линия пове­де­ния, потому что он так научен, потому что он такой, и роди­тели его так научили.

Бывает, один-два такие попа­да­ются в группе – те агрес­соры-дети, от кото­рых стра­дают все осталь­ные дети. Бывает и так, что роди­тели состав­ляют кол­лек­тив­ное письмо: убе­рите, пожа­луй­ста, этого ребенка из группы, потому что он тер­ро­ри­зи­рует всех.

– То есть можно сде­лать вывод, что боль­шин­ство детей, кото­рые про­яв­ляют таким обра­зом агрес­сию или дерутся, при­несли  это из семьи.

– Я думаю, что да. Сле­ду­ю­щий момент: это может быть из-за кон­тента, кото­рый они смот­рят и наблю­дают. Это игрушки, напри­мер. Если ребе­нок играет в какие-то игрушки, кото­рые его про­во­ци­руют на это – вир­ту­аль­ный мир очень вли­яет на созна­ние ребенка.

– А как же иссле­до­ва­ния, (правда, у детей постарше) что те дети, кото­рые играют в такие агрес­сив­ные вир­ту­аль­ные игры, как раз сбра­сы­вают весь этот адре­на­лин, всю эту агрес­сию, и когда завер­шают игру, они выхо­дят в мир «спо­кой­ными» людьми?

– Я думаю, что для малень­ких детей это не рабо­тает, это для взрос­лых детей, кото­рые пони­мают, что это – мир реаль­ный, а это – мир виртуальный.

Малень­кие дети берут модель пове­де­ния. Почему гово­рят, что малень­ким детям нужно смот­реть муль­тики про «бело­гри­вые лошадки, с голу­бого ручейка начи­на­ется река», что нужен наш рус­ский Винни Пух, а не аме­ри­кан­ский? Потому что аме­ри­кан­ский Винни Пух лени­вый и посто­янно хочет есть.

Кстати говоря, в любой сказке, в любой исто­рии есть хоро­ший пер­со­наж, на кото­рого нужно похо­дить, и есть пло­хой пер­со­наж, на кото­рого не нужно походить.

Должна  быть рас­ста­новка ролей, и тут очень важен взрос­лый,  кото­рый объ­яс­няет. Когда ребенку 4–5 лет – пожа­луй­ста, уво­дите его подальше от гад­же­тов! Это такой неж­ный воз­раст, если в голо­вушку что-то зай­дет, это уже не выко­выр­нуть, как изюм из булочки.

– Что делать, если в садике в окру­же­нии ребенка дерутся, и он пере­ни­мает эти при­вычки, и вдруг при­нес эти при­вычки домой?

– Если дома это не исполь­зу­ется, то это ниве­ли­ру­ется, быстро ухо­дит. Напри­мер, ребе­нок при­шел и руга­ется матом.

«Слу­шай, это очень важ­ная инфор­ма­ция для меня, но больше так не говори, потому что это очень плохо, очень обидно для меня, и ты хочешь маму рас­стро­ить и оби­деть? Давай мы это больше не будем использовать».

Все. Мы это не исполь­зуем. Вообще, когда ребе­нок при­но­сит что-то новое, он хочет похва­литься перед мамой – он что-то новое принес.

Он при­хо­дит – и такой счаст­ли­вый, посы­лает. И если мы начи­наем ему мыть рот мылом, нака­зы­вать, шле­пать – вообще ребенку непо­нятно, почему это.

Когда мы пра­вильно реа­ги­руем на ребенка, ребе­нок учится – и хорошо, что он столк­нулся с этим. Сей­час вообще дети мате­рятся очень легко и просто.

И я пре­красно пони­маю, что это делают взрос­лые, это они делают дома. И поэтому, доро­гие мои взрос­лые, мы не будем сей­час гово­рить, но если вы мате­ри­тесь дома – ну, в какой-то сте­пени вы уни­вер­са­ли­зи­ру­ете свой язык – вы обед­ня­ете его.

Вообще, кстати говоря, непри­лично дома мате­риться – я не знаю, почему там муж с женой раз­го­ва­ри­вает на этом языке дома. Это моё миро­воз­зре­ние, и, конечно, я его навя­зы­вать не хочу никому. Как мини­мум, странно тре­бо­вать от ребенка, чтобы он этого не делал, если вы это дела­ете сами.

– У нас сооб­ще­ние: «Эти агрес­сив­ные пси­хо­ло­ги­че­ски более сво­бодны». Хочется спро­сить слу­ша­теля, а почему вы так дума­ете? Мне кажется, как раз это неурав­но­ве­шен­ность, это не сво­бода, неуме­ние кон­тро­ли­ро­вать свои эмоции.

– Это несво­бода. Потому что, напри­мер, мужья, кото­рые бьют своих жен – это тоже несво­бода. Мы должны пони­мать, что когда идёт заступ­ни­че­ство посред­ством кула­ков и рук – это один момент.

А когда идёт агрес­сия, когда у ребёнка отби­ра­ется что-то, когда кто-то, по его мне­нию, взял чужую игрушку, или встал не на то место, то тогда это совер­шенно дру­гой слу­чай. И поэтому на это нужно обра­щать внимание.

Поэтому здесь клас­си­фи­ци­руйте, пожа­луй­ста, все эти моменты.

– Люд­мила пишет: «Пер­вый вопрос от роди­те­лей: где был вос­пи­та­тель? Ребё­нок дерётся, оби­жает дру­гих детей, и маме гово­рит: «я защи­щался», а дру­гого объ­яс­не­ния мама не слышит.

– Я все­гда говорю: давайте мы будем всё-таки на земле. Вот ино­гда бывает мама, у кото­рой один-двое детей, она не заме­чает, как ребё­нок куда-то залез и обва­рился, а их трид­цать в группе. И вы должны это понимать.

Напри­мер, какого-то ребёнка тош­нит, вос­пи­та­тель пошёл с ним в туа­лет­ную ком­нату, и тут дети оста­лись на какое-то время без при­смотра. Вы должны пони­мать, что порой дети оста­ются без при­смотра, бывает так, на какой-то про­ме­жу­ток времени.

Она может отвер­нуться и кто-то по башке машин­кой – хрясь! И пока она шла пять или десять мет­ров до них, они уже успели друг у друга этими машин­ками брови  разбить.

Мы больше гово­рим о том, как пра­вильно реа­ги­ро­вать на это, почему это про­ис­хо­дит – вот это самое глав­ное. Ино­гда и вы на дет­ской пло­щадке можете отвер­нуться, вы не видите сво­его ребенка, и там мно­гого не нужно.

– А что насчет того, что мама верит сво­ему ребенку и не верит окру­жа­ю­щим? Такое тоже бывает, и даже трех­летки очень хорошо могут быть мани­пу­ля­то­рами, они уже могут врать.

– Во-пер­вых, вы сво­его ребенка хорошо зна­ете. Но хорошо знать – это не зна­чит на всё закры­вать глаза.

Я знаю, что мои дети могут, а чего мои дети не могут. Я это знаю, и, есте­ственно, я не буду ругать их при дру­гих людях, нака­зы­вать и так далее. Я уже дома буду раз­го­ва­ри­вать, буду выяс­нять, что вообще произошло.

– Вот, смот­рите: рас­тёт у меня нор­маль­ный ребё­нок, он не дрался ни с кем, то есть я не видела в обыч­ной жизни, дома, про­яв­ле­ние агрессии. 

Дома могут быть домаш­ние живот­ные, дру­гие дети, и если ребе­нок агрес­сив­ный, это будет заметно – но я такого не видела. 

И вот я при­хожу в дет­ский сад, и мне вос­пи­та­тель­ница гово­рит: «Вы зна­ете, ваш ребё­нок дерётся!» 

А ребё­нок мне гово­рит: «Мама, я не дрался, я защи­щался, на меня напа­дали!» и пер­вая мысль – что ребё­нок прав, потому что, как вы ска­зали, я знаю сво­его ребёнка, а на него наговаривают. 

Как разо­браться в этой ситу­а­ции? Если есть видео­ка­меры – это супер, но не везде они есть.

– Если ты зна­ешь сво­его ребёнка, если вы зна­ете сво­его ребенка, если вы пони­ма­ете, что он защи­щался, и вы это объ­яс­ня­ете вос­пи­та­телю, не надо ребёнка пытать, не надо подозревать.

Всё-таки дове­рие – это осно­во­по­ла­га­ю­щий фак­тор. Ты спра­ши­ва­ешь, как это всё про­изо­шло, почему. Воз­можно, ты спра­ши­ва­ешь  про мотив, какие-то детали и так далее. В прин­ципе дети еще не умеют так обма­ны­вать и фан­та­зи­ро­вать, хотя неко­то­рые экзем­пляры бывают.

Но, опять же, я всё-таки ссы­ла­юсь на то, что роди­тели знают своих детей, они знают, на что они спо­собны. Если роди­тель зани­ма­ется своим ребён­ком, он знает сво­его ребенка. Если роди­тель не зани­ма­ется, а про­сто его защи­щает – это совер­шенно другое.

– Неужели нет ника­кого про­цента веро­ят­но­сти, что вот в этой исто­рии, кото­рую я рас­ска­зала, мой ребё­нок дей­стви­тельно мог сам подраться, а мне соврать?

– Если в семье дове­ри­тель­ные отно­ше­ния, если у тебя с ребён­ком дове­ри­тель­ные отно­ше­ния, то у него нет резона врать. Зачем ему тебя обма­ны­вать? Потому что это ты доб­рая мама, ты раз­би­ра­ешься с ним, у вас есть дис­ци­плина, у вас есть наказание.

Но если нака­за­ние – это не изби­е­ние ребёнка, это не уни­что­же­ние его лич­но­сти и так далее. Ребё­нок это пони­мает, и поэтому дом и домаш­ние его – это его тыл.

Если ребё­нок вам врет, если есть какие-то камеры – вос­пи­та­тель дол­жен взять это на кон­троль. Мы не знаем, что про­ис­хо­дит, но, воз­можно, эти дети про­во­ци­руют его, и, воз­можно, они изде­ва­ются над ним. Воз­можно, бывают про­во­ка­торы, кото­рые начи­нают обзываться.

При­чи­ной может быть и фами­лия, и какой-то дефект у ребёнка типа заячьей губы, или цвета волос, или голова боль­шая. Или этот ребё­нок может быть не в брен­до­вой одежде, а там все такие «забрен­ди­ро­ван­ные», в этом саду.

Или, может быть у него не такие игрушки, кото­рые дети при­но­сят – хотя не нужно при­но­сить свои игрушки в дет­ский сад, чтобы вот этого не было.

И здесь вос­пи­та­тель берет себе на воору­же­ние, он смот­рит и раз­би­ра­ется в этой ситу­а­ции, потому что – ну, а кто будет раз­би­раться? И воз­можно, он ска­жет: да, вот эти дети провоцируют.

У меня такое было со стар­шим, когда его дети изби­вали и он вообще мол­чал, ничего не гово­рил, но он не хотел идти в садик, он вообще кате­го­ри­че­ски отка­зался идти в садик. Он ревел белу­гой, когда мы вхо­дили в сад.

Я никак понять не мог, что про­ис­хо­дит, пока я не встал и не пошёл – это было на пер­вом этаже, – подо­шёл к окну и начал наблю­дать, как он захо­дит в группу.

Он вхо­дит в группу – а нашей вос­пи­та­тель­нице было 78 лет, и в группе около 25 чело­век. Она пока отвер­ну­лась, в каких-то своих посо­биях, чтобы заня­тие про­во­дить, а тут к нему двое под­хо­дят и начи­нают его дубасить.

Вот, пожа­луй­ста, резуль­тат. Что, чем он там им не уго­дил, что там было?

Мы гово­рили о пер­во­при­чине, что ребё­нок может быть агрес­сив­ный, если роди­тели подав­ляют его инди­ви­ду­аль­ность. Потом бывает так, что учат этому, бывает так, что чрез­мерно стро­гое вос­пи­та­ние, когда напри­мер, ребёнку вообще ничего нельзя, всё нельзя.

И тут, когда он попа­дает в опре­де­лен­ную сво­боду, он начи­нает делать всё, что нельзя, всё, что можно.

– Сооб­ще­ние от Ирины: «Роди­тели при­хо­дят с агрес­сив­ным ребен­ком со сло­вами: делайте, что хотите, мы сами не справ­ля­емся! На самом деле всё дей­стви­тельно в боль­шин­стве слу­чаев идет из семьи. 

И этот ребё­нок быстро пони­мает пра­вила пове­де­ния, если ему ста­вить рамки и пре­се­кать эту агрес­сию, не забы­вая уде­лять ему больше вни­ма­ния. От вос­пи­та­те­лей очень мно­гое зави­сит, роди­тели, бывает, и не хотят зани­маться ребёнком».

– Это а‑ля демо­кра­ти­че­ский стиль вос­пи­та­ния, когда всё доз­во­лено: вот, это тебе, вот, иди, зани­майся, ты сам себе предо­став­лен. Самое глав­ное, чтобы ты за себя постоял, и так далее.

Ребё­нок каким-то обра­зом учится выжи­вать. И потом роди­тели начи­нают не справ­ляться, потому что он ста­но­вится неуправляемым. 

А ещё, кстати говоря, такая инте­рес­ная штука про­ис­хо­дит: так или иначе ребе­нок нуж­да­ется в роди­те­лях, он нуж­да­ется во вни­ма­нии и любви.

И когда он её не полу­чает – когда там, напри­мер, мама устра­и­вает лич­ную жизнь, или, напри­мер, маме неко­гда, или, напри­мер, агрес­сив­ная бабушка с демен­цией, и какие-то дру­гие при­чины, то ребё­нок оби­жен, у него накап­ли­ва­ется всё это.

Он при­хо­дит в дет­ский сад, начи­нает всех дуба­сить, он начи­нают всё пере­во­ра­чи­вать, и так далее.

Когда он чув­ствует отвер­жен­ность, когда он чув­ствует нелю­бовь, когда он чув­ствует непри­ня­тие, когда он чув­ствует, что он никому не нужен – может быть, он не делает такой вывод, он не может это сформулировать. 

Он под­хо­дит к маме при­жаться, а мама: «Уйди, что ты мне меша­ешь, что под ногами здесь бол­та­ешься, я сей­час по теле­фону разговариваю!» 

Раз, вто­рой, тре­тий – и потом ребе­нок агрес­си­рует по этому поводу. А ещё бывает – конечно, это редко, навер­ное, – что бывают учи­теля и вос­пи­та­тели, кото­рые недо­люб­ли­вают ребёнка.

Дети по-раз­ному реа­ги­руют. Вот, напри­мер, он видит, что вот этого она любит, а вот этого нена­ви­дит, и он начи­нает бить тех, кого она любит.

– Полу­ча­ется, кула­ками отво­е­вать себе место под солн­цем… А пра­вильно ли я пони­маю, что для трех­ле­ток  и до трех лет при­мерно кулаки – это в прин­ципе есте­ствен­ный спо­соб решить проблему? 

То есть это не что-то из ряда вон: мой ребё­нок начал колош­ма­тить кого-то, – а это есте­ствен­ная реак­ция, и ребё­нок слиш­ком малень­кий, чтобы её кон­тро­ли­ро­вать, и нужно это чётко с ним проговаривать.

– Сей­час много гипе­р­ак­тив­ных детей – и доста­точно много. Есте­ственно, что, напри­мер, если ребёнку ничего нельзя, если ребён­ком не зани­ма­ются, он сидит дома, а в садик он при­хо­дит  и начи­нает носиться, начи­нает толкаться.

Ведь ино­гда мы какую-то тол­котню вос­при­ни­маем за агрес­сию, а это игра, он пыта­ется толк­нуть: догони меня, или ещё что-либо. Бывает и так.

Ещё бывает при­чина такая: это может быть какая-то болезнь, кото­рая у ребёнка может быть свя­зана с голов­ным моз­гом, что-то с ребён­ком не так, поэтому он так себя ведёт, но  это в ред­ких случаях.

– По поводу игры хочу уточ­нить: как понять, что ребё­нок сей­час агрес­сив­ный, или он играет? Как раз­де­лить эти вещи?

– Мар­кер дол­жен поста­вить все-таки взрос­лый, кото­рый наблю­дают за ребён­ком. Это вос­пи­та­тель, потому что вос­пи­та­тель дол­жен зна­ко­миться с каж­дым ребён­ком, и в прин­ципе позна­ко­миться с роди­те­лями, пого­во­рить о ребенке.

Но это сей­час я рисую какую-то иде­аль­ную кар­тину. Я так наде­юсь, что всё-таки вос­пи­та­те­лям дают некие пси­хо­ло­ги­че­ские навыки.

Зна­чит, он дол­жен посмот­реть на маму, пого­во­рить с ней, понять, или лич­ное дело под­нять, вообще узнать, откуда ребё­нок и что за ребё­нок, как мама при­во­дит его, как она обща­ется с ним, в прин­ципе как мама обща­ется с ребён­ком, когда она его заби­рает, и когда она его при­во­дит в сад и раз­де­вает его, и что-то уже  будет понятно.

Даже не что-то, а мно­гое понятно.

Дети – это такое бла­го­сло­ве­ние, кото­рое Бог даёт в жизни чело­века, и сей­час они вообще с тру­дом даются, эти дети, потому что ни для кого не сек­рет, что забе­ре­ме­неть не так-то легко, очень много все­воз­мож­ных болез­ней. И потом вся­ких пато­ло­гий ещё много.

К сожа­ле­нию, опять мы много гово­рили об этом, и гово­рим все­гда, что порой роди­тели не готовы. И для них это бремя, и если это бремя длится очень дол­гие годы – ну, что ещё ожи­дать? Ничего хоро­шего ожи­дать нельзя.

– Ирина пишет: «Были раз­ные дети, но всем нужно вни­ма­ние и желез­ные пра­вила, кото­рые соблю­да­ются всеми без исключения».

– Дис­ци­плина – это залог успеха дет­ского сада и залог без­опас­но­сти детей, это нужно понимать.

Без дис­ци­плины никуда. Все постро­и­лись, все взя­лись за ручки, все идём, все взяли ложки и так далее. И эти пра­вила рабо­тают для всех без исклю­че­ния, чтобы не было ни любим­чи­ков, ни наоборот. 

Дети посту­пают из раз­ных семей, может быть, там папа пью­щий, ещё что-либо, пой­мите это. Но этот ребё­нок не вино­ват, что он такой. Он не вино­ват. И часто, когда бывает ребё­нок такой, его видно.

Вообще недо­люб­лен­ных детей видно, их прямо по взгляду видно, как они смот­рят, по их настро­е­нию. Но ребё­нок-то не вино­ват, он при­шел в этот мир – в мир взрос­лых, кото­рые вот такие, и он при­хо­дит, его нужно социализировать.

И как раз дет­ский сад, а потом школа и отно­ше­ния опыт­ных взрос­лых и дру­гих людей – это очень важно для этих детей.

– Какая будет самая пра­виль­ная реак­ция роди­теля, если он при­хо­дит заби­рать ребёнка из дет­ского садика, а ему вос­пи­та­тель гово­рит, что ваш ребё­нок сего­дня был агрес­сив­ным, дрался, пытался побить кого-то, или, может быть, побил?

– Пер­вая реак­ция: хорошо, спа­сибо, что вы об этом мне ска­зали, я обя­за­тельно пого­ворю сам со своим сыном, своей доче­рью, и мы будем рабо­тать над этим.

Я обычно ста­ра­юсь потом при­хо­дить в садик и встре­чаться с дру­гим ребен­ком, свожу сво­его с ним и спра­ши­ваю. Мне хочется посмот­реть, что это за ребёнок.

Вос­пи­та­тель сидит, мой сын, напри­мер, сидит и этот ребё­нок сидит. И я спра­ши­ваю: «Денис, при­вет, я папа Саши, что слу­чи­лось? Рас­скажи мне, пожа­луй­ста, что про­изо­шло» Опять же, какую ты тональ­ность берёшь, как ты смот­ришь на ребёнка, как ты сидишь – это очень важно, потому что ребё­нок дол­жен пони­мать, что взрос­лые хотят помочь.

Что взрос­лые не хотят его уни­что­жить, нака­зать, и ему нужно зата­иться, нужно сде­лать свое чер­ное дело, чтобы об этом никто не знал. Нет. Нужно помочь ребенку научиться справ­ляться со сво­ими, условно говоря, тем­ными силами.

– Зна­чит, мы не начи­наем отчи­ты­вать ребёнка и ругать тут же, мы не начи­наем скан­да­лить с вос­пи­та­те­лем: да что вы вообще, как вы могли наго­во­рить на моего ребёнка! 

Мы согла­ша­емся, гово­рим: спа­сибо, раз­бе­рёмся. Мы выхо­дим из дет­ского садика и спо­койно дальше по пути домой, или дома в этот день мы спо­койно спра­ши­ваем ребёнка, что про­изо­шло. А что потом?

– Потом я бы еще посо­ве­то­вал пого­во­рить с вос­пи­та­те­лем. Всё зави­сит от вос­пи­та­теля вашего, кото­рый нахо­дится в садике. То есть важно пого­во­рить без ребёнка. Потому что взрос­лые раз­го­воры – это взрос­лые разговоры.

Нужно рас­спро­сить, когда это про­изо­шло, что вы видели, чего вы не видели, как часто это бывает. Если камеры – посмот­реть. Что это за ребё­нок, из какой он семьи, как вы дума­ете, кто вино­ват и так далее.

Про­явить заин­те­ре­со­ван­ность в своём ребёнке, если он там, напри­мер, поби­тый, или, наобо­рот, он явля­ется ини­ци­а­то­ром драки.

– И самое глав­ное – это сохра­нять спокойствие?

– Самое глав­ное – не обзы­ваться, не исте­рить, не гро­зить судами, поли­цией. Если ваш ребё­нок дра­чун и вы начи­на­ете кри­чать: вы тут сами все вино­ва­тые, пло­хие! – пони­ма­ете, всё, с чем вы не раз­бе­ре­тесь сей­час, вы почерп­нете попозже, в под­рост­ко­вом и юно­ше­ском пери­оде. Потом это всё к вам вернётся.

– Хорошо, если в итоге после спо­кой­ных раз­го­во­ров, спо­кой­ных объ­яс­не­ний, даже если, может быть, вос­пи­та­тель­ница немного на взводе была, отпус­каем эту ситу­а­цию, и всё ста­но­вится нормально. 

В итоге всех этих мир­ных пере­го­во­ров выяс­ни­лось, что ребё­нок дей­стви­тельно «нако­ся­чил»  – и что делать? Что делать в саду и что делать с ребёнком?

– Ну, если ребё­нок «нако­ся­чил», нужно понять, почему. Про­сто так ребё­нок не «кося­чит», мы уже с вами это поняли, есть опре­де­лен­ные при­чины, или одна какая-то причина.

Напри­мер, если у вас ребё­нок «нако­ся­чил», потому что он пере­смот­рел каких-то игр, тогда кого нужно нака­зы­вать? Я думаю, что, когда ребё­нок так себя ведёт, надо нака­зы­вать роди­те­лей, а не ребёнка. 

К сожа­ле­нию, роди­тели сами себя нака­зать не могут. Им лучше нака­зать ребёнка и пору­гать его, при­гро­зить ему, лишить его слад­кого и так далее.

Но когда вы выяс­ните при­чину – если, напри­мер, ваш ребё­нок зави­дует какой-то игрушке, если тот, напри­мер, обзы­ва­ется, еще что-либо, – вы мето­дично, спо­койно, доход­чиво, в нор­маль­ной доб­ро­же­ла­тель­ной обста­новке объ­яс­ня­ете ребёнку модель пове­де­ния, как себя вести, если тебя обзывают.

Вы ребёнку гово­рите: «Вот тебя Мак­сим обзо­вет, ты скажи: Мак­сим, я про то, что ты меня назы­ва­ешь вот так, рас­скажу папе».

– Тогда я тут же задам вопрос: пра­вильно ли учить давать сдачи?

– Зна­ете, есть вет­хо­за­вет­ная запо­ведь: око за око, зуб за зуб, глаз за глаз. Что такое сдача? Я думаю, что должно быть про­тив­ле­ние злу. Надо учить ребёнка сопро­тив­ляться злу, а не давать сдачи. Как сдачу изме­рить? Поэтому не сдачу надо давать, а защититься.

Напри­мер, если ребё­нок тол­ка­ется, если ребё­нок что-то делает, тогда поста­вить блок и что-то такое, но не давать ему удар в ответ.

Я за то, чтобы не отве­чать больше, чем отве­чать. По поводу сдачи я счи­таю, что сдача – это неци­ви­ли­зо­ван­ный  подход.

Вы хотите ска­зать, что если ребё­нок почув­ствует силу, он меня начи­нает бояться. Ты меня боишься – и ты больше не бьешь. Тогда в твоей голове рож­да­ется ковар­ный план, как сде­лать так, чтобы меня где-то зага­сить, под­сте­речь и так далее.

Ты мне выко­пал ямку, я туда про­ва­лился – и всё, и ты меня зако­пал, и никто меня не видел, и звать меня никак.

Тем самым мы побуж­даем людей к каким-то дру­гим вой­нам, каким-то более затяж­ным кон­флик­там – и детей, в том числе.

Я думаю, что здесь дол­жен быть алго­ритм. Если тебя кто-то уда­рил, и если ты можешь оттолк­нуть ребёнка и ска­зать, или, напри­мер, издать крик какой-то, что-то при­ду­мать такое – алго­ритм, какое-то дей­ствие: вот, если этот чело­век напа­дет, то тогда я буду дей­ство­вать вот этим образом.

– И всё же хочется кон­кре­тики. Я поняла из ваших слов, что как мини­мум нужно ска­зать вос­пи­та­телю об этом. Не лезть в драку, а ска­зать вос­пи­та­телю: Вася меня тол­кает, мне это не нра­вится. Или как?

– Нет. Если тебя толк­нули, если тебя уда­рили, надо научить ребёнка не мол­чать и ска­зать, что я об этом скажу роди­те­лям. И опять сле­ду­ю­щий момент: «А, ты ябеда!»

Вот этот момент тоже  надо про­ра­бо­тать: а, ты ябеда! Нет. Ты пока нуж­да­ешься в защите.

Когда мы учим сдаче, то мы нару­шаем в какой-то сте­пени наше циви­ли­зо­ван­ное про­стран­ство, в кото­ром мы живём. 

То есть мы на себя берем право выно­сить суд тут же. Это не наша пре­ро­га­тива. Поэтому нужно разо­браться.  И ты дол­жен разо­браться сам.

– Я пони­маю, почему такие вопросы задают. Потому что давать сдачу – может быть, как вы ска­зали, это зна­чит пока­зать силу, а может быть  и дру­гое – научить ребёнка самообороне. 

Вот только само­обо­рона пяти­летки – это не кулаки; само­обо­рона пяти­летки – это рас­ска­зать взрослому?

– Да, само­обо­рона пяти­летки – это рас­ска­зать взрос­лому. Если вы пони­ма­ете, что ваш ребё­нок хилень­кий, что ваш ребё­нок, напри­мер, интро­верт, что он, напри­мер, такой мелан­хо­лич­ный – то как иначе.

А если мой ребе­нок – круп­нень­кий агрес­сор, ты тоже это пони­ма­ешь. И поэтому ты как папа идешь с ним в спорт­зал, ты учишь его бок­си­ро­вать, ты учишь его не бояться. И поэтому он сгруп­пи­ро­вался, когда вот тот напа­дает, и всё.

Но когда вот это «дать сдачи» – меня все­гда это напря­гает, потому что сдачу невоз­можно изме­рить, поэтому здесь это может при­ве­сти к фаталь­ным послед­ствиям. Как пра­вило, так и бывает, и поги­бают порой люди – ведь взрос­лые тоже так поступают.

– Еще сооб­ще­ние: «Я тоже вос­пи­та­тель и наблю­даю и за детьми, и роди­те­лями, изу­чаю пси­хо­ло­гию, пони­маю при­чины пло­хого пове­де­ния ребенка. 

Мне жаль его, потому что он хочет вести себя хорошо, но не знает, как. Мы в этом помо­гаем ему, но из-за семей­ной обста­новки ему сложно дается кон­тро­ли­ро­вать свои эмо­ции, роди­тели ино­гда не вос­при­ни­мают наши рекомендации».

– Спа­сибо боль­шое, потому что я думаю, что всё-таки мы должны детей вос­пи­ты­вать в любви, в мире, а не в агрес­сии и каком-то само­стий­ном суде, – вот это очень важно.

Кстати, вот несколько важ­ных момен­тов: если этому вашему ребе­ночку три года, если ребё­нок доста­точно агрес­си­вень­кий – ну, научите его пото­пать ногами, сжи­мать кулачки, как-то порычать.

Или нари­со­вать свою злость, может быть, поки­дать подушку, побе­гать. Надо сбра­сы­вать весь этот нега­тив, кото­рый в ребёнке есть. И лучше всего, конечно, устра­нить при­чину этого нега­тива. Как пра­вило, он кро­ется в семье.

Доро­гие мои роди­тели, посмот­рите, что в вашей семье про­ис­хо­дит. Если ребё­нок будет пра­вильно вос­пи­тан, он будет при­нят, он будет любим вами, и вы смо­жете тем самым защи­тить ребёнка.

Потому что бул­линг, напри­мер, часто встре­ча­ется в школе или ещё где-либо. И тогда дети порой боятся разо­ча­ро­вать, когда  у них нет  нор­маль­ных вза­и­мо­от­но­ше­ний, боятся огор­чить, или вообще боятся что-то ска­зать, а потом это страш­ное происходит.

Я все­гда за это переживаю.

Ребё­нок дол­жен пони­мать, что его мама с папой любят, и они его готовы защи­тить, и он им готов всё рас­ска­зать – вот самое глав­ная фор­мула, кото­рая вам необходима.

– Ста­рай­тесь жить в мире и в любви. У нас был ком­мен­та­рий, что самое глав­ное – это любовь. 

Кстати, вот вы про Вет­хий Завет ска­зали – око за око; а про Новый не ска­зали. Дру­зья, драки, кон­фликты, всё вот это – Вет­хий Завет. 

А Новый Завет гово­рит о том, что любовь всё покры­вает. Поэтому, дру­зья, ста­рай­тесь вос­пи­ты­вать детей в любви и жить в мире и согласии.

Соб. инф.
Аудио-вер­сия передачи