«Мой успех на эстраде помог нашей семье выстоять»

О ТВОРЧЕСКОМ ЮБИЛЕЕ

— 25 июня 1988 года я впервые вышел на сцену — в Зеленом театре парка Горького. Пролетело 35 лет. И я решил отметить юбилей большим сольным концертом, в котором хочу максимально повторить ту давнюю историю: тоже конец июня, только теперь 24 число, тоже опен-эйр — Зеленый театр ВДНХ. И на мне будет белый плащ…

Незадолго до моего первого выступления на эстраде ВИА «Самоцветы», который создал мой папа Юрий Федорович Маликов и где солисткой была моя мама Людмила Михайловна Вьюнкова, ездил на гастроли в Польшу. Там родители и купили плащ. Недавно брал его на телесъемку, пытался найти на нем какие-то лейблы, но этикеток нет, при этом «раритет» оказался хорошего качества — до сих пор неплохо выглядит. А тогда я надел его в первый раз, и на ближайшие два-три года плащ стал моим концертным нарядом. Он же красивый — такой летящий, романтичный, а еще в нем тепло. У меня было много выступлений во дворцах спорта, на стадионах, а там холодно — для концертов часто просто клали покрытие на лед, на открытых стадионах ветер. Так что плащ оказался находкой…

О ТОМ, КАК ПОПАЛ НА ЭСТРАДУ

— Все мое детство и юность конечно же связаны с «Самоцветами»: лет с 14 я стал всерьез интересоваться тем, что исполняет этот ВИА, изучал синтезаторы и постепенно сам начал сочинять (первая песня называлась «Железная душа» — она была про робота). Бывал у родителей на концертах, ездил с ними на гастроли. Помню всех известных музыкантов, которые работали в этом ВИА. Сашу Барыкина, очень доброго, всегда доброжелательного, улыбчивого, застенчивого человека. Про него папа говорил, что Саша буквально одержим музыкой, как и Владимир Кузьмин, он вообще не выпускал (и до сих пор не выпускает) гитару из рук — это человек немного не от мира сего, отстраненный от быта. Помню Владимира Петровича Преснякова, Сережу Беликова, Лешу Глызина. А Володя Винокур, который тоже работал в «Самоцветах», сам очень любит вспоминать, как его жена Тамара на летних гастролях следила, чтобы маленькие Дима Маликов и Вова Пресняков не забывали менять мокрые плавки на сухие…

А в 18 лет я и сам вышел на сцену. Дебют произошел на празднике газеты «Московский комсомолец». Папа был знаком с Димой Шавыриным — журналистом, который одним из первых стал писать о популярной музыке, вел в «Московском комсомольце» рубрику «Звуковая дорожка», — и попросил его включить меня в концерт молодых исполнителей. Тогда я спел две песни, которые исполню и в моей юбилейной программе, — «Ты моей никогда не будешь» и «Лунный сон». В концерте 24 июня, конечно, прозвучат и другие мои старые песни. Например, бэк-вокалистки споют «Душу». В свое время я ее написал для Наташи Ветлицкой. Три года назад она приезжала в Россию — хотела вернуться в шоу-бизнес — и тогда выступала на концерте в честь моего 50-летия.

О СТРЕМИТЕЛЬНОМ РАЗВИТИИ СВОЕЙ КАРЬЕРЫ

— Артисту очень важно попасть в свое время. На своем первом концерте я очень удивился, как живо реагировала публика на меня, никому не известного певца: мне сразу стали подпевать, прежде всего девчонки. Видимо, время требовало на эстраде новых лиц и голосов. Ведь тогда примерно в одно время «выстрелили» «Ласковый май», Женя Белоусов, Володя Пресняков и я. На эстраде произошла смена поколений, стилей. А прежние исполнители, порой очень популярные, вдруг остались не у дел. Например, «Самоцветы» в тот момент практически прекратили свое существование, потому что стали абсолютно не востребованы. Папа был вынужден подрабатывать в каком-то ночном клубе арт-директором за копейки. Так продолжалось до 1995 года, когда постепенно вернулся интерес к музыке 70-х с ее прекрасными мелодиями, и «Самоцветы» возродились. Но в конце 80-х родители испытывали большие финансовые трудности. И мой успех на эстраде помог нашей семье выстоять. Другое дело, что я, как и все советские люди, попал под паровоз денежных реформ, дефолта, гиперинфляции. Деньги, которые удавалось накопить, сгорали. Конечно, если бы я был умнее, то сразу вкладывал бы их в недвижимость. Ведь однушку в Москве тогда можно было купить за 18—20 тысяч долларов, а я столько зарабатывал за месяц. Но кто же бывает умным в 18—20 лет? Я просто занимался любимым делом — музыкой. А деньги вкладывал в студийное оборудование, синтезаторы, инструменты.

О ВЫБОРЕ ЖИЗНЕННОГО ПУТИ

— В самом раннем детстве хотел быть спортсменом — хоккеистом или футболистом. Но я рос в семье музыкантов, а ребенка в какие условия поставишь, те на него и влияют. Например, мои родители очень часто уезжали на гастроли, а туры тогда были долгие. Поэтому моим воспитанием много занималась бабушка Валентина. Когда папа с мамой возвращались, я очень радовался, но их отсутствие воспринимал как что-то естественное. Папе удалось как-то очень правильно пробудить во мне любовь к музыке. Я прошел прекрасную стажировку в «Самоцветах», но при этом папа всегда мечтал, чтобы его сын получил классическое музыкальное образование. Для него это было очень важно: отец сам окончил Московскую консерваторию по классу контрабаса, хотя поступил туда поздновато — после окончания индустриального техникума. Папа рассказывал, как во время поступления подходил к памятнику Чайковскому, который стоит перед зданием консерватории, и плакал — так ему хотелось здесь учиться. Когда его мечта сбылась, это было для него самым большим счастьем.

О ЗНАКОМСТВЕ С ЖЕНОЙ

— Я вернулся из Америки в Москву и вскоре познакомился с Леной, моей женой. С Наташей Ветлицкой, с которой до этого мы встречались три года, я тогда уже расстался — она занялась сольной карьерой. После Наташи я погрустил — долго, наверное месяц. (Улыбается.) А потом встретил Лену, и у нас все закрутилось и крутится уже тридцать лет! Самое интересное, что завершение этапа в личной жизни совпало у меня с окончанием определенного этапа в творчестве. В этот момент вдруг пропали приглашения на стадионы. Была бешеная популярность, работа с аншлагами на огромных площадках. А тут я еду в Даугавпилс, а там зал… тысячный. Не 5—7 тысяч зрителей, как привык, а только одна. Навсегда запомнил те новые, непривычные ощущения. И дело не во мне, просто в очередной раз произошла смена моды в шоу-бизнесе. Миловидные, женоподобные мальчики в один момент перестали быть актуальными, кумирами стали брутальные ребята.

О НАЧАЛЕ КЛУБНОЙ ИНДУСТРИИ

— В 1993 году записал следующий альбом, там была песня «Нет, ты не для меня», которая стала хитом. И в этом же году началась мода на клубную, танцевальную поп-музыку. Открылись сотни ночных клубов, десятки казино, потихоньку начались корпоративы. В общем, бурно развивалась буржуазная, «красивая» жизнь — у людей появились деньги. Открывались бутики с красивой одеждой, люди стали иначе одеваться, и артисты тоже. У меня был уже не один польский плащ неизвестной марки, в котором я выступал три года, а костюмы от Версаче и других мировых дизайнеров. Но гастрольная жизнь все равно оставалась очень тяжелой. Помню, прилетел на две недели в Новокузнецк и каждый день выезжал оттуда в разные города — Прокопьевск, Кемерово. И все эти две недели не мог поесть нормально: в ресторанах только жареная картошка и антрекоты с яйцом. Многие артисты именно так посадили желудки.

О ДОХОДАХ

— Все познается в сравнении. Помню долгие гастроли по Сибири. В одном из перелетов я оказался в самолете с Киркоровым — у него тоже был большой тур. В те годы банковские карты еще не вошли в обиход, гонорар платили налом. И я, как все, вез в сумке, в ручной клади, наличку, приличный такой пакет. А потом вижу — директор Филиппа тащит в салон большой чемодан. И ясно, что там деньги. Я уже тогда понял, что Филипп — большая звезда. (Улыбается.) Но сколько раз на гастролях тогда кидали с деньгами! Это сейчас без стопроцентной предоплаты артист старается никуда не выезжать. А в те годы предполагалось, что заплатят непосредственно перед концертом. Летишь из Москвы часов шесть, приезжаешь на площадку, зал полон, уже надо выходить на сцену, а гонорар «вот прямо сейчас поднесут…» Понимаешь, что могут обмануть. Но я человек добрый и, когда вижу в зале влюбленные глаза девушек, не могу не выступить. Подумаешь: «Ну ладно, что-то да дадут» — и выходишь на сцену. В итоге гонорар могли вообще не выплатить, не говоря уж о том, что давали меньше, чем обещали. Мне даже со своим директором приходилось разбираться, потому что было подозрение, что он в сговоре с такими организаторами… Но когда тебе 20 лет, на такие проблемы внимания не обращаешь — ты счастлив, ты летаешь! Сколько было классных концертов, сколько зрителей, какой ажиотаж! И я думал, что так будет всегда. Но прав царь Соломон, с именем которого легенда связывает изречение: «Пройдет и это…» Если что-то плохое случается, вспоминаешь его и утешаешься — ведь так будет не всегда. А если все у тебя пока хорошо, то, повторив ее, будешь готов встретить горести. Я стараюсь эти мудрые слова не забывать.

О БАНДИТАХ

— Однажды на концерте в «Лужниках» ко мне подошел человек и сказал: «Мы такие-то… Неплохо было бы, если бы мы с вами поработали…» В общем, очень обтекаемо предложил по­участвовать деньгами в каких-то незаконных схемах. Но я сразу понял, кто этот угрюмый человек и откуда он не так давно вышел. Конечно, я ему вежливо отказал. И больше подобные люди ко мне не обращались — Бог миловал… Кстати, в первые годы, когда я ездил по стадионам, у меня было два телохранителя, один из них — Володя Турчинский, который потом стал известным актером. Охранники мне требовались для двух вещей. Во-первых, помогали после концерта уносить цветы. Но, самое главное, организовывали мой отъезд в отель, иначе поклонницы порвали бы меня на куски. Ну, не меня, но одежду точно. Бывало, фанатки залезали в автобус, или раскачивали его из стороны в сторону, или становились перед ним живой цепью и не давали проехать. В общем, все, что показывают про подростков-фанатов в фильмах, случалось. И, кстати, не у всех артистов так. Есть певцы, которые очень популярны, но они не были любимцами молодежи, на них не изливалась подобная гиперлюбовь…

О КЛИПАХ

— А потом в нашем шоу-бизнесе пришла пора клипов. Все артисты начали снимать ролики, соревноваться — у кого круче получилось. И я в 1993 году поехал в Египет, где целых семь дней мы снимали — на кинопленку! — клип на песню «Выпью до дна». Выезжали из отеля рано утром, пока не началась безумная жара. Клип обошелся мне в 40 тысяч долларов, зато получился хорошим. Его многие помнят, он считается одним из лучших клипов 90-х… В основном я снимал ролики с замечательным режиссером Олегом Гусевым, поэтому они и получались хорошими. Клип на мою, наверное, самую популярную песню «Ты одна, ты такая» Гусев снимал на «Ленфильме». Я играл модельера, очень гламурного, окруженного шикарными моделями, который… лежит в ванне. Почему — непонятно, и я там выгляжу как заморыш, такой худенький, но клип смотрится здорово! Так вот, в ванну набрали воды — спасибо, что теплой, и я лег. Согласно сюжету мне в бокал налили виски (на самом деле это был чай). И так меня довольно долго снимали. Потом один знакомый мне сказал: «Ты играешь гламурного кутюрье, а пьешь напиток ирландских шоферов…» Пристыдил, в общем.

О СЪЕМКАХ В РЕКЛАМЕ

— Как любое дело, если выполнять его ответственно. В рекламе маркетплейса, в которой сейчас снимаюсь, меня поражает тщательность, с которой делаются эти очень короткие ролики. Как под лупой рассматривается буквально каждая деталь, даже самая мелкая. На днях снимали очередной сюжет. В одном кадре сидящий за мной человек смотрит на мою руку (я в ней держу кредитную карту). Я сейчас дольше вам рассказываю эпизод, чем он длится: на экране это секунда, а снимали два часа! В том числе и потому, что сидящий за мной человек, по мнению режиссера, не совсем точно следил за моей рукой, как-то не так двигались его зрачки. Зрители наверняка и не обратили бы на это внимания, но режиссер заметил. В рекламе добиваются, чтобы все было идеально! После той съемки я еще подумал: как же делают фильмы в Голливуде, сколько людей там задействуют, сколько времени уходит, чтобы получился тот грандиозный результат, который мы видим на экране? У нас в стране тоже есть отличные специалисты в этой области. К тому же сейчас можно с помощью компьютера подправить лицо, и не только. В одном ролике мне надо было сделать сальто назад. Так я его сделал на батуте, предварительно поучившись, — это не так просто. А потом на компьютере батут убрали, и на экране я сам взлетаю и элегантно переворачиваюсь в воздухе. В будущем, и возможно совсем недалеком, благодаря технологии дипфейк актерам вообще не придется приезжать на съемочную площадку: изображение их лиц просто интегрируют в ролик. Очень интересные технологии! Да я сам хотел бы сделать телепередачу про классическую музыку, в которой благодаря дипфейку будут участвовать Моцарт или Чайковский.

О РОЖДЕНИИ ВТОРОГО РЕБЕНКА

— Я давно хотел второго ребенка. Мы с женой понимали, что наша дочка Стефания уже выросла, вот-вот выпорхнет из гнезда. Стеше сейчас 23 года, она окончила МГИМО, организовала свой бренд молодежной женской одеж­ды, открыла первый магазин. Причем все это происходит без моей финансовой помощи, а Лена, как знаток моды и стиля, только немножко консультирует дочь. Посмотрим, как этот бизнес будет у Стеши развиваться. Тут многое зависит от ее личной жизни, а эта сфера вообще непредсказуемая… Когда Стеша выросла, я осознал, как мало проводил с ней времени, пока она была маленькой. Я был сконцентрирован на работе. И так захотелось увидеть, как растет мой ребенок!

ОБ ИЗМЕНЕНИЯХ НА ЭСТРАДЕ ЗА 35 ЛЕТ

— Безусловно, за эти годы очень поднялся технический уровень — аппаратуры, звука, света, выросла квалификация специалистов. У меня сейчас, например, музыканты — самые лучшие за все годы. Невероятно повысилось качество телевидения, музыкальных и других шоу. Когда я сидел в жюри шоу «Фантастика», убедился в этом много раз. И, наконец, все сильно поменял интернет. Ведь сейчас исполнитель может вообще не давать концертов, что раньше казалось немыслимым. Хит с миллионами прослушиваний типа «Солнца Монако» приносит своему автору огромные деньги из Cети. Поэтому ряд артистов к концертной работе относится с прохладцей: «А зачем нам эти мытарства с гастролями? Мы сделали хит, он работает, мы получаем свои деньги…» В общем, наша индустрия меняется, и очень сильно. Куда она дальше придет — не знаю. Может, действительно певцам вскоре не надо будет ездить на концерты, за нас будут выступать какие-то цифровые копии. Но пока, я надеюсь, живого общения артиста и зрителя, живой музыки никто не отменит! И публика по-прежнему будет приходить на концерты любимых исполнителей. Как и 35 лет назад…

(Инна Фомина, «7 дней», 14.06.23)