[ad_1]
У нас в монастырь приезжает в числе множества паломников ещё и молодёжь, в том числе и дети. Получается несколько видов такого вот паломничества: юношеского, детского, молодёжного. То есть у нас есть лагерь «Радонеж», уже тридцать лет в этом году было, как они приезжают сюда, по благословению еще Святейшего Патриарха Алексия они впервые приехали. Идея была такая, что они поселяются в лесу в палатках, сами разбивают палатки, живут вместе, и родители там присутствуют, и учителя. Наверное, для обычного школьника это очень странная идея про то, чтобы поехать в летний лагерь с родителями и с учителями. Но вот здесь, я сколько наблюдал, действительно очень органично это им удалось организовать, что все вместе такой маленькой общинкой живут, и при этом у них открытые, очень добрые отношения. И при этом они, конечно, отчасти погружаются в монастырскую жизнь. Каждый год там они несут какие-то свои маленькие послушания, посильные каждому ребёнку, и в том числе у них свой образовательный процесс идёт при этом, они ходят на службы, исповедуются, причащаются. И, таким образом, у них такая формируется небольшая община даже, временная. И, в общем-то, я думаю, что это для них опыт общинной жизни в таком микросоциуме, и в то же время опыт погружения в монастырскую жизнь интересный, и опыт жизни в условиях леса, что тоже немаловажно, и взаимопомощи, потому что у нас, например, в прошлом году, когда они здесь были, был ураган, и они как раз вынуждены были ночью бежать из лагеря, потому что падали деревья, такое стихийное бедствие их застало, и они потом ещё вспоминали этот момент, в том числе, как они переживали этот экстремальный такой вот момент стихии. Это тоже очень, мне кажется, их обогатило опытом, духовно и жизненно.
Также приезжают, например, часто ВУЗы, организуют паломничества для своих студентов. Недавно Московский энергетический институт приезжал, пятьдесят человек студентов. Это другой был опыт совсем, потому что это были ребята, которые сами сказали, в самом начале (они приехали на три дня), – и вначале они сказали о том, что у них было совершенно туманное представление о религии, о вере, вообще об этих всех институтах церковных соответственно. Но они настолько были открыты к этому знанию, что и для меня, например, был очень интересный опыт общения с ними, потому что мы провели буквально с утра до вечера три дня, и я для себя как-то поставил задачу: интересно, а можно за три дня людям, которых воспитывали всю жизнь контекст соцсетей, контекст телевидения, медийный, информационный, и он говорил всегда о том, что “бери от жизни всё и живи в своё удовольствие”, и, собственно, основная такая идея современного мира, – можно ли их сподвигнуть на то, чтобы они задумались о своей жизни, и о смысле, о любви, о вечности, о смерти, о таких каких-то вещах, которые наши великие писатели XIX века называли “проклятыми”, потому что когда человек останавливается и задумывается о них, ему приходится менять зачастую всю свою жизнь. И оказалось, что именно эти вопросы способны изменить вектор сознания современного молодого человека и заставить его задуматься. То есть идея была в том, чтобы не предлагать какие-то рецепты, уже готовые знания давать, катехизировать или что-то подобное, – идея была в том, чтобы заставить задуматься над этими вопросами, и чтобы они сами находили ответ. И мы с ними это построили в виде дискуссии. И точно так же был интересный опыт со школьниками. Мы как раз, когда выходили в виде дискуссии на эти вечные темы о жизни, о смерти, о предназначении человека, о его целях в жизни и так далее, то сразу эти вещи закладывают в сознание, оказывается, у людей такой достаточно серьёзный фундамент, и от того, как человек сам себе ответит на эти вопросы, будет зависеть его дальнейшее развитие и вектор его жизни. Оказался очень интересный эффект: они уехали и буквально через месяц с владыкой Иосифом пригласили на такую небольшую конференцию, посвящённую Оптинским старцам, Оптиной пустыни в Москву, в свой энергоинститут, где они уже сделали доклады. Кто-то взял историю кого-то из святых людей, причастных к Оптиной, кто-то написал эссе художественное, кто-то, собственно, прочитал, – то есть самые разные по формам и по глубине были и доклады, и выступления; но они говорили только об одном: что вдруг люди остановились и у них запустился процесс самоосмысления, осмысления своей жизни и вообще веры. В наше такое неспокойное время особо, по-видимому, это у людей: действительно они теряют эти материальные опоры, их материальный мир начинает давать трещины, у кого-то он начинает рушиться. И люди ищут эти опоры, и как раз сейчас очень важно, мне кажется, для людей в Церкви давать эти смыслы про жизнь, про смерть, про вечные вопросы для того, чтобы у людей этот процесс самостоятельно запустился, и они смогли найти эти ответы в храме, в церкви, в православии, в том числе.
Монах Каллиник (Дмитриев),
насельник Введенского ставропигиального мужского монастыря Оптина пустынь
Источник: Синодальный отдел по монастырям и монашеству
Фото: Форум Оптиной пустыни
[ad_2]
