[ad_1]
О ТОМ, КАК ПОПАЛА В «ЗИГЗАГ УДАЧИ»
— Второй режиссер картины однажды спросила Вадика Бероева: «Нет ли у вас в театре актрисы — такой зануды в очках?» Он ответил: «Есть. Талызина!» И я пришла на пробы. Как мне потом сказали, Рязанову не хватило в моей игре комедийности. Но, видимо, лучше кандидатуры не было, и он назначил вторую пробу. Думаю: «Ах комедийности тебе нужно?!» Ну и поддала гротеска. Он меня и утвердил. Как оказалось, на эту роль рассматривалась Алиса Фрейндлих, но незадолго до начала съемок она призналась, что беременна. Недавно в интервью Фрейндлих сказала: «Я бы никогда не сыграла так, как сыграла Валя».
О РАБОТЕ С ЭЛЬДАРОМ РЯЗАНОВЫМ В «ЗИГЗАГЕ УДАЧИ»
— Рязанов на съемках этой картины на меня постоянно орал. За всё. Не так играю. И помню голос редактора картины Нины Скуйбиной (она потом стала супругой Рязанова): «Элик, ну почему ты так на нее кричишь?» — «А если на нее не кричать, — отвечал он, — она вообще ничего не сыграет». «Ошибаетесь, Эльдар Александрович», — думала я. А потом, когда смонтировали фильм, Нина сказала мне: «Валя, ты переиграла всех».
Так я попала в счастливую обойму любимых рязановских актеров. Он меня считал «своей». Правда, таких больших ролей Эльдар Александрович мне после не давал. Рязанова однажды спросили, почему он не назначил меня на главную роль в таком-то фильме. А он ответил: «У Вали слишком добрые глаза». Хотя однажды от роли у Рязанова я отказалась сама. Он предлагал мне сыграть одну из второстепенных ролей в фильме «Небеса обетованные», но мне надоели роли хабалок. И Эльдар Александрович с обидой сказал: «Гордая ты». Вместо меня в фильме замечательно сыграла Нина Русланова.
О СВОЕМ ОБРАЗЕ В «СТАРИКАХ-РАЗБОЙНИКАХ»
— Придумали его мы с гримером картины Ольгой Матвеевной. Рязанов, конечно, хотел опять меня увидеть в каком-то нелепом комичном образе. Но мы с гримером дружно сказали: «Хватит! Делаем красивую!» И он это принял — на этот раз орать не стал.
О ГЕОРГИИ БУРКОВЕ
— Жора Бурков — мой дружбан номер один… Через годы после его трагического ухода из жизни меня пригласили в Пермь на открытие памятника Георгию Буркову. Местные олигархи построили новый квартал домов, на территории которого был скверик, где решили поставить что-то знаковое, символичное. А Жора Бурков родом из Перми… Я, конечно, согласилась приехать на открытие. Всю дорогу думала: ну что я могу сказать? Гениальный? Да, гениальный. Великолепный? Да. С колоссальным юмором? Да. Философ? Да. Невероятно наблюдательный? Да. Но этого мало. И вдруг я поняла: он «свой». Свой, рядом стоящий! И когда на церемонии открытия мне дали слово, я заорала на всю площадь: «Жора! Тебе поставили памятник, Жора!» А потом продолжила: «Знаете, что бы я ни сказала про него — все будет мало, он был для всех нас — свой». И все захлопали. Рязанов, кстати, его любил и всегда хохотал, когда Бурков импровизировал.
О ЕВГЕНИИ ЕВСТИГНЕЕВЕ
— С Женей Евстигнеевым в «Стариках-разбойниках» мы встретились, как будто сто лет знакомы. Мы с ним встречались и в других картинах. Например, на Киностудии имени Довженко вместе снимались в фильме «Яма» по Куприну. Однажды в Москву нас отправили одним СВ. Перед выездом Евстигнеев дал мне задание: «Так, я купил бутылку, а ты закуску организуй». Я побежала в буфет и накупила всякой снеди. Только мы в купе накрыли «поляну» — стук в дверь. Это проводник: «Начальник поезда посылает вам…» На столе возникла вторая бутылка. Только мы налили — тук-тук. Заходит какой-то парень: «Жень, ты меня узнаешь?» Евстигнеев говорит: «Ну, положим». А я чувствую, что не узнает. Пришлось выпить с ним, еле выпроводили. И потом до глубокой ночи Евгений Александрович откровенничал со мной, отводил душу. Рассказал всю свою историю взаимоотношений с Ефремовым, про обиду на друга-худрука. Ефремов очень жестоко с ним обошелся, фактически уволив из МХАТа, куда когда-то сам и переманил из «Современника». Женя мне абсолютно доверял — как другу.
О ЮРИИ НИКУЛИНЕ
— Юрий Владимирович мне симпатизировал и однажды очень помог. У меня набралась уже солидная фильмография, но не было звания, поэтому ставку в кино мне платили минимальную — 16 рублей. А у меня семья… Подхожу к Эльдару Александровичу: «Помогите…» — объясняю ситуацию. «Так, пошли!» — командует. И Никулину тоже: «Юра, пошли!» Втроем заходим в приемную к Гуревичу — заведующему актерским отделом «Мосфильма». Рязанов режиссирует: «Юра, ты — с одной стороны, я — с другой, а ты, Валя, в середине. Заходим в кабинет, падаем на колени и лбом в пол». Сказано — сделано. Зашли. Не здороваясь, бухнулись на колени и кланяемся. Гуревич в это время с кем-то разговаривал по телефону. Переводит на нас взгляд: «Все понял, идите». И мне сразу дали ставку 25 рублей.
ОБ ОЗВУЧИВАНИИ БАРБАРЫ БРЫЛЬСКОЙ В «ИРОНИИ СУДЬБЫ, ИЛИ С ЛЕГКИМ ПАРОМ»
— С озвучанием «Иронии судьбы…» у Рязанова сложилась тупиковая ситуация. Исполнительница главной роли плохо говорила по-русски. Он пробовал профессиональных актрис озвучания из так называемого «красного звука», но все ему не подходили. На восемнадцатой претендентке Рязанов отчаялся… А Нина Скуйбина и Лена Судакова, ассистент по актерам, ходили и «капали» ему: «Попробуй Валю Талызину». Он огрызался: «Что вы пристали ко мне со своей Валей, она играет в фильме учительницу-подружку, и играет неплохо. Что она, сама с собой в кадре будет разговаривать?» А я этого не знала, просто приходила на студию себя озвучивать. Неожиданно ко мне в раздраженном состоянии подходит Рязанов: «Я не против, чтобы ты попробовала озвучить». Думаю: «А мне и не надо. Я никогда никого не озвучивала». А Рязанов продолжает: «Если твой голос подойдет к голосу Аллы Пугачевой (которая исполняла в картине песни. — Прим. ред.), тогда озвучивай». Я встала к пульту, сделала пробу голоса и замолчала. И вдруг он говорит: «Да, конечно». А когда я пришла на первую смену, чтобы озвучивать Надю, ко мне подошла Нина и прошептала: «Валя, надо спасать картину». Я обалдела. Звоню вечером ассистенту по актерам Лене Судаковой, спрашиваю: «Почему Нина сегодня мне такие слова сказала? Кого спасать? Почему спасать?» — «А потому, — отвечает Лена, — что состоялся черновой прогон картины. Скучища жуткая. И по студии уже пошли разговоры, что Рязанов наконец проваливается».
О СЪЕМКАХ В ФИЛЬМЕ «НЕПРОФЕССИОНАЛЫ» СЕРГЕЯ БОДРОВА-СТАРШЕГО
— Я прочитала сценарий. Главная героиня — женщина, проживающая в доме престарелых, у которой погибли все близкие. Единственная отрада в жизни — корова. Но и ее убивают… Для проб я выбрала соответствующий «наряд». Взяла розовый халатик, в котором всегда пол мыла дома. Бодров, сделав пробу, сказал: «Мне очень нравится, я вас беру!» Я говорю: «Надо моей героине костюм придумать». — «Не надо, — отвечает, — в этом и будете сниматься». Но мы с костюмерами, конечно, дополнили образ моей героини. Нашли беретку, под которую я полностью убирала волосы, черные байковые штаны и черную огромную футболку — из-под нее и выглядывал мой халатик.
Картина стилизована под документальную. Съемки проходили в реальных интерьерах захолустного дома престарелых. Большинство героев в кадре не актеры, а реальные постояльцы этого дома. Ну а из профессионалов в картине снимался, например, молодой Игорь Золотовицкий — это всего лишь его третья работа в кино. Потом при встрече он мне говорил: «Я у тебя учился, как жить в кадре». Фильм «Непрофессионалы» вошел в золотой фонд картин, снятых на «Казахфильме». А я получила на международном кинофестивале в Турине приз за лучшую женскую роль. Не утратила картина актуальности и сегодня. Она о сострадании.
ОБ АКТЕРСКОЙ КАРЬЕРЕ ДОЧЕРИ И ВНУЧКИ
— Я ни для дочки — актрисы Ксении Хаировой, ни для внучки не авторитет. Но когда Настя училась — советовалась. Бывало, Настя из института приходила со слезами. А я так разбирала ее роль и ситуацию, так все выворачивала и преподносила, что в итоге внучка хохотала. Насте было пять лет, когда по телевизору она увидела сказку «Бременские музыканты» и сказала, указывая пальчиком на экран: «Я хочу туда». Я тогда ей ответила: «Миленькая моя, за то, чтобы быть там, надо отдать всю свою жизнь». Сегодня Настя Талызина «не выходит из кадра» — одновременно играет по несколько главных ролей у лучших режиссеров. Но это кино, а я всегда за театр. Много лет убеждала внучку, что полноценной актрисы без театра быть не может. И, кажется, наконец-то убедила. Вместе с дочкой и внучкой мечтаю сыграть на сцене родного театра в «Пиковой даме». Настя сыграла бы Лизавету Ивановну, а Ксения — графиню в молодости. Но пока это только актерские мечты, которые, к сожалению, редко осуществляются. Приходится самой пробивать постановку, уговаривать, доказывать. Удастся ли мне это — не знаю… Такая уж моя судьба, что все свои премьеры последнего десятилетия в Театре Моссовета мне приходилось «пробивать», раз за разом доказывая, что могу играть в этих спектаклях. Так было и с «Вассой», и с премьерой прошлого сезона «Волки и овцы»…
(Павел Соседов, «7 дней», 16.10.22)
[ad_2]
