Папа хочет сына-отличника, ребёнок против. Что делать?

Почему нам кажется, что отлич­ники лучше устроят свою жизнь? Что такое оценка? Как ребё­нок вос­при­ни­мает оценки учи­теля? Обо всем этом с пси­хо­ло­гом Юрием Пожидаевым.

Веду­щие: Эль­вира Чипенко, Юрий Пожидаев

Пере­дача: Фор­мула семьи

Э. Чипенко:

– «Фор­мула семьи» в пря­мом эфире, с вами сего­дня Эль­вира Чипенко и пси­хо­лог Юрий Пожи­даев. Сего­дня тема эфира зву­чит так: «Папа хочет ребёнка-отлич­ника, сына отлич­ника, а ребё­нок про­тив. Что делать?» Будем раз­би­раться, почему кто чего хочет, кто чего ожи­дает, и как нала­дить кон­такт в, каза­лось бы, непри­ми­ри­мых таких обстоятельствах.

Ю. Пожи­даев:

– Когда у меня родился пер­вый ребё­нок, я как отец меч­тал, что мой ребё­нок дол­жен быть самым луч­шим, самым умным, самым пока­за­тель­ным, самым вос­пи­та­тель­ным, и учиться он дол­жен хорошо и так далее… Дру­зья мои, вы даже не пред­став­ля­ете, какой у него почерк!.. И мы уже оста­вили эту затею – изме­нить его почерк. Но я хотел – и я думаю, что любой отец, кото­рый более-менее участ­вует в про­цессе вос­пи­та­ния, в про­цессе ожи­да­ния, если ребё­нок ожи­даем отцом, то есте­ственно, что у отца есть такой потен­циал, есть такое жела­ние, чтобы его ребё­нок был лучшим.

Э. Чипенко:

– Но, по сути, вы сей­час ска­зали фразу, что если роди­те­лям не всё равно за сво­его ребёнка, потому что во всех осталь­ных слу­чаях они за него пере­жи­вают, то есть роди­тели хотят, чтобы дети были самыми лучшими.

 Ю. Пожидаев:

– Конечно, есте­ственно, что они их оде­вают, они их при­об­щают к миру тех­ники, к миру искус­ства, к миру мате­ма­тики, и вообще к какому-то дру­гому миру. Если отец погру­жён в мир фут­бола, напри­мер, то у отца мечта, чтобы его сын был болель­щи­ком таким же, как он, за какую-то спор­тив­ную команду, и он его, конечно, при­об­щает к этому. Но мы сего­дня гово­рим о школе, мы гово­рим о том, что есть такие папы, кото­рые хотят, чтобы их чадо было отлич­ни­ком. Но вопрос уже не только в школе, вопрос каса­ется того, что быть отлич­ни­ком – это зна­чит быть пер­вым в тех или иных обла­стях, кото­рые папа счи­тает при­о­ри­тет­ными. Напри­мер, если ребё­нок зани­ма­ется спор­том, фех­то­ва­нием, шаш­ками, ещё чем-то – чтобы он зани­мал пер­вые места. Хорошо или это плохо?

Э. Чипенко:

– Я счи­таю, что заня­тия для ребёнка раз­ные, и фокус направ­лен­но­сти на учёбе, всё это нужно под­би­рать, исходя из инте­ре­сов ребёнка. Я скеп­ти­че­ски к этому отно­шусь. Я отлич­ница, я дочь роди­те­лей, кото­рые хотели, чтобы их ребё­нок был отлич­ни­ком. Они любили меня, они хотели для меня дей­стви­тельно только луч­шего, и все­гда мне гово­рили: «Учись, учись!» Но был этот страх, пони­ма­ете, домой при­не­сти чет­вёрку – и я знаю, что меня не будут ругать, но вот это чув­ство, что я огор­чила роди­те­лей. Поэтому я про­тив того, чтобы роди­тели желали, чтобы их дети были исклю­чи­тельно отлич­ни­ками. Во-пер­вых, система оце­ни­ва­ния, давайте с неё нач­нём – она необъ­ек­тивна, и это понятно: два-три года про­учив­шись на одни пятёрки, потом я, соб­ственно, выез­жала на том, что ну я же отлич­ница. А дво­еч­ники, зара­бо­тав себе репу­та­цию дво­еч­ни­ков, оста­ва­лись дво­еч­ни­ками, несмотря на все свои ста­ра­ния. Поэтому я вообще счи­таю, что это всё необъ­ек­тив­ное дело, давно уж пора систему оце­ни­ва­ния пере­фор­ма­ти­ро­вать. Стре­миться быть отлич­ни­ком – ну зачем? Мне кажется, нужно стре­миться быть чело­ве­ком хоро­шим и отта­чи­вать опре­де­лён­ные навыки, кото­рые в жизни тебе пригодятся.

Ю. Пожи­даев:

– На мой вкус я бы вовсе оценку отме­нил, потому что оценка настолько субъ­ек­тив­ная вещь. Вообще я думаю, что оценка должна быть сле­ду­ю­щая: сделал/ не сде­лал. Даже если ребё­нок решает урав­не­ние и более или менее нахо­дит пра­виль­ный ответ, он же всё равно при­ла­гает какие-то спо­соб­но­сти, он при­ла­гает какие-то силы, уси­лия. Так или иначе он вкла­ды­вает, но у всех спо­соб­но­сти раз­ные, трудно всё это под­бить к еди­ному показателю.

Э. Чипенко:

– Потому что эта оценка пере­хо­дит на тебя как чело­века, на тебя как сына, как дочь, как уче­ника, как лич­ность, как всего. Вот тебе поста­вили «два» по рус­скому, а для ребёнка это ощу­ще­ние, что тебе поста­вили «два» за то, что ты на «два» цели­ком, и это жутко.

Ю. Пожи­даев:

– Доро­гие мои роди­тели, доро­гие мои папы, хоте­лось бы, чтобы вы к оцен­кам отно­си­лись доста­точно про­хладно. Потому что чтобы вы не кале­чили своих соб­ствен­ных детей. Почему отцы хотят сде­лать из детей отлич­ни­ков? Я думаю, что пер­вый момент, почему они хотят это сде­лать – потому что есть такое убеж­де­ние, что если ребё­нок хорошо учится – зна­чит, у ребёнка сло­жится жизнь, зна­чит, он полу­чит хоро­шую про­фес­сию, зна­чит, он успешно женится (или она вый­дет замуж), жизнь сло­жится. Это сте­рео­тип, кото­рый при­сут­ствует в обще­стве. Доро­гие папы и мамы, когда мы поме­щаем ребёнка в учеб­ный про­цесс любой – это школа, это спор­тив­ная сек­ция и так далее, то ребё­нок пере­стаёт суще­ство­вать. То есть для нас про­цесс, кото­рому обу­ча­ется ребё­нок, важ­нее, чем сам ребё­нок, и вот это вот сдвиг пара­дигмы – ну никуда ты от него не денешься! Я вот смотрю за всем этим, наблю­даю, и я пони­маю, что сменка, что крю­чок, что парта, вот этот пенал, кото­рый дол­жен состо­ять из два­дцати каран­да­шей цвет­ных или что-то ещё, он ста­но­вится важ­нее, чем сам ребё­нок и его состо­я­ние, с кото­рым он при­хо­дит. Когда у нас есть ожи­да­ние вот это по поводу отлич­но­сти, по поводу успеха опре­де­лён­ного, мы должны понять вообще, что для ребёнка должно быть его отли­чи­тель­ной осо­бен­но­стью, в чём он дол­жен раз­ви­ваться. Вот это очень важно. И вот это сме­ще­ние пара­дигмы, о кото­рой я ска­зал, что про­цесс явля­ется важ­нее, чем сам ребё­нок – вот мы этим нещадно больны. Потому что мы теряем ребёнка, и мы нара­ба­ты­ваем этот про­цесс, и нам не важно вообще, что ребё­нок чув­ствует, нам не важно вообще, о чём он думает, нам не важно, на какие сайты он лезет, нам это не важно. Нам важен днев­ник. Нам важна та система оценок.

Всё начи­на­ется с роди­те­лей, всё начи­на­ется с отца. Если в моей соб­ствен­ной жизни как у отца, кото­рый хочет, чтобы его ребё­нок был отлич­ни­ком, нет вот этой диа­ло­го­вой формы, если в моей жизни нет при­ня­тия дру­гой лич­но­сти, если я, напри­мер, потре­би­тель­ски или функ­ци­о­нально отно­шусь к своей жене, функ­ци­о­нально отно­шусь к своим соб­ствен­ным роди­те­лям – ну, конечно же, у меня будет такой же функ­ци­о­наль­ный под­ход к сво­ему чаду. Потому что я хочу из него сде­лать лич­ность, потому что я хочу, чтобы мой ребё­нок добился опре­де­лён­ных высот, добился опре­де­лён­ной карьеры, добился опре­де­лён­ного резуль­тата в этой жизни.

Э. Чипенко:

– Но если он не хочет? Вот почему мы решаем за ребёнка, что он хочет?

Ю. Пожи­даев:

– Я гото­вился к пере­даче и про­чи­тал одну ста­тейку. Там опи­сы­ва­ется оче­редь, в кото­рой сто­яли люди за чем-то в мага­зине, и один папа наблю­дал за папоч­кой дру­гим. Ребё­нок подо­шёл к этому папе –лет девять ребёнку было, – и попро­сил у него моро­же­ного, тот на него наорал и ска­зал: «Терпи, молчи!» – и так далее. Ребё­нок ото­шёл. Ребё­нок долго стоял, он подо­шёл вто­рой раз, напом­нил ему про моро­же­ное. Папа взял его за плечи, очень сильно сда­вил. Это было молча, но видно было по лицу ребёнка, что это было больно, и потом ребё­нок вообще прак­ти­че­ски не пода­вал ника­ких при­зна­ков жиз­не­де­я­тель­но­сти в какой-то сте­пени. То есть ребё­нок был слом­лен. Дело в том, что в опре­де­лён­ный момент ребё­нок хочет, ребё­нок даёт опре­де­лён­ные позывы. Но для того, чтобы ребё­нок пере­стал хотеть, что мы делаем? Мы над­лам­ли­ваем ребёнка, то есть мы его заты­каем, мы его ста­вим на то место, на кото­рое мы его хотим видеть. «У меня больше опыта, я всё знаю!» – вот эта клас­си­че­ская фор­мула, и ребё­нок делает то, что мы хотим. И есте­ственно, что с ребён­ком, кото­рый делает то, что мы хотим, им легче управ­лять, он ста­но­вится более подат­ли­вый и более управ­ля­е­мый. Но ведь это внешнее…

Э. Чипенко:

– Но ведь роди­тели делают это не со зла, они искренне счи­тают, что они делают всё пра­вильно, они искренне счи­тают, что раз ребё­нок начал выпол­нять то, что роди­тели хотят, он это делает потому, что он понял, что так пра­вильно. Но разве не так?

Ю. Пожи­даев:

– Есте­ственно. Почему? А потому что не ведётся диа­лог, потому что роди­тель нада­вил, про­да­вил, и он добился того, чего хотел. А потом, когда начи­на­ется пубер­тат, тогда начи­на­ется всё самое инте­рес­ное, потому что про­ис­хо­дит боль­шой взрыв, и роди­тели пере­стают быть авто­ри­те­том и так далее.

Э. Чипенко:

– Вла­ди­мир пишет: «Глав­ное не жить ребён­ком и за ребёнка. Мои роди­тели очень хотели, чтобы я был отлич­ни­ком, я стал, потом в лицей посту­пил, в вуз на бюд­жет, а потом они пожа­лели об этом. Они реа­ли­зо­вали свою совет­скую мечту. Я был не слиш­ком умным, а банально лишился частички дет­ства». Хоро­шее заме­ча­ние, что когда мы детей пере­гру­жаем и тре­буем от них всего такого, по сути, мы заби­раем у них детство.

Ю. Пожи­даев:

– Абсо­лютно согла­сен. Но дело в том, что все дети, конечно, раз­ные, но боль­шая часть (ну это мой, навер­ное, субъ­ек­тив­ный взгляд) отлич­ни­ков всё-таки больше зуб­рилы. Потому что роди­тели помо­гают им моби­ли­зо­вать память, очень сильно, потому что мно­го­крат­ное повто­ре­ние – тут страх, тут лише­ние каких-то удо­воль­ствий малень­ких, кото­рые у них есть, и вот эта «тень отца Гам­лета» в виде мамы или папы, кото­рый висит над ребён­ком, она все­гда при­сут­ствует, и есте­ственно, что ребё­нок зуб­рит, он пыта­ется, он повто­ряет. Я рабо­тал пре­по­да­ва­те­лем в кол­ле­дже, и я помню дев­чо­нок, кото­рые выпра­ши­вали у меня оценки. Я пони­маю, откуда это всё при­шло, потому что уже они при­е­хали в город, они уже учатся в кол­ле­дже, но вот эта «тень отца Гам­лета» оста­лась, она будет при­сут­ство­вать всю жизнь. И чело­век идёт на уни­же­ние, чело­век идёт на то, чтобы любой ценой ему поста­вили эту оценку. Она в прин­ципе ничего не зна­чит, отно­ситься к ней, будут, навер­ное, нор­мально, никто же на зачётку не смот­рит, кроме неё самой и кроме пре­по­да­ва­теля. Но чело­век не может это пере­сту­пить и пере­жить. Поэтому, доро­гие папы, доро­гие мамы, вы должны задать себе вопрос прежде всего: а зачем вы хотите, чтобы ваш ребя­тё­нок был отлич­ни­ком? Зачем вам это надо?

Э. Чипенко:

– Вы отве­тили в начале эфира: потому что если мой ребё­нок будет отлич­ни­ком, у него сло­жится жизнь, вот такой ответ обычно.

Ю. Пожи­даев:

– Вот такой ответ. Но есть ещё один ответ. Он тоже очень рас­про­стра­нён­ный, хре­сто­ма­тий­ный, я бы так ска­зал: потому что роди­тели хотят реа­ли­зо­вать свою жизнь. Потому что ребё­нок – это же моё про­дол­же­ние, у меня не полу­чи­лось – у меня не полу­чи­лось удачно выйти замуж, но уж моя девочка – она себе гене­рала отхва­тит, она себя отхва­тит нор­маль­ного мужика, и я ей найду, и я‑то помогу ей! Вот уж в супру­же­стве, вот уж в заму­же­стве она будет отличницей…

Вы должны пред­ла­гать ребёнку. Вы должны ему объ­яс­нять. Вообще что делает роди­тель – роди­тель гото­вит ребёнка к его буду­щей жизни. Он зани­ма­ется про­све­ще­нием, он ему объ­яс­няет. Помните рус­скую народ­ную сказку, уже хре­сто­ма­тий­ную: пой­дёшь туда – и вот это будет; пой­дёшь сюда – вот это будет; пой­дёшь сюда –по башке полу­чишь. И вы объ­яс­ня­ете ребёнку, вы сади­тесь с ним, и абсо­лютно в дру­же­люб­ной форме, манере вы объ­яс­ня­ете ему, что будет. Выбор он делает сам, но вы ему объ­яс­ня­ете, чтобы он был про­све­щён, чтобы он знал, чем это закон­чится. И, конечно же, ребё­нок – осо­бенно в под­рост­ко­вом воз­расте, будет про­бо­вать вот эти пути. А если вы будете ему навя­зы­вать, осо­бенно в под­рост­ко­вом воз­расте: «назло маме ноги отмо­рожу», если вы ему гово­рите вот это – он сде­лает наобо­рот. У нас сей­час моему скоро будет четыр­на­дцать, мы это как раз вот пожинаем.

По сути, когда роди­тель выхо­дит с ребён­ком на улицу, каж­дый день роди­тель сдаёт неко­то­рый экза­мен на роди­тель­ство. И полу­ча­ется, роди­тель в этом слу­чае, когда он поз­во­ляет какую-нибудь дурац­кую вещь надеть ребёнку, стоит между выбо­ром: сдаст ли он сего­дня экза­мен для пуб­лики, то есть для окру­жа­ю­щих людей, или сохра­нит отно­ше­ния между собой и ребён­ком. В нашем обще­стве сего­дня ско­рее пред­по­чтут пер­вый вари­ант. Потому что сохра­нить имидж хочется, или пока­зать себя лучше, чем мы есть, или может быть утвер­диться, может быть само­оценка, там может быть много при­чин, но тем не менее боль­шин­ство выби­рает пер­вый вари­ант. Почему, как это сдви­нуть? Потому что отно­ше­ния не при­о­ри­тетны. Мы очень часто, прак­ти­че­ски все­гда, гово­рим о том, самое глав­ное в семье, в фор­муле семьи – это постро­е­ние вза­и­мо­от­но­ше­ний, как между супру­гами, так и с ребён­ком. Да какая раз­ница, в каких баш­ма­ках он пой­дёт, какая раз­ница, в каких он будет шта­нах? Самое-то глав­ное, чтобы наш ребё­нок был здо­ров и счаст­лив. Сам глав­ное, чтобы у нас были хоро­шие отно­ше­ния. Какая раз­ница, в чём он будет? И мы должны это пони­мать. Потому что когда вы дела­ете домаш­нее зада­ние, когда вы соби­ра­ете ребёнка в школу, когда он что-то себе выби­рает –я пони­маю, что понятно, если ребё­нок хочет что-то такое особо доро­гое, кото­рое неподъ­ёмно, – понятно, и вы гово­рите ‚что мы не можем это купить, это немножко дру­гой вопрос. Но вы должны пони­мать, что самое-то глав­ное – это отно­ше­ния, кото­рые нам нужно под­дер­жи­вать с нашим соб­ствен­ным ребён­ком. Потому что ребё­нок-то в любом слу­чае он вырас­тет, а что останется?

Это реа­ли­за­ция своих соб­ствен­ных амби­ций, когда мы пыта­емся реа­ли­зо­вать самих себя. Когда вы зада­ё­тесь вопро­сом, что я хочу, что я хочу от сво­его соб­ствен­ного сына, что я хочу – вот что я хочу? Вос­пи­тать чело­века? Я хочу чего из него сле­пить, что для меня при­о­ри­тетно в вос­пи­та­нии ребёнка? И вот когда вы начи­на­ете зада­вать себе вопросы, когда вы обра­ща­е­тесь к самому себе, то тогда вы начи­на­ете пони­мать, как вы отно­си­тесь к ребёнку, и вообще, что вами дви­жет в отно­ше­ниях с вашим соб­ствен­ным ребёнком.

Понятно, что оценки в какой-то сте­пени помо­гают, но меня больше вол­нуют не оценки, а отно­ше­ние. Отно­ше­ние к тому, что делает мой сын, например.

Э. Чипенко:

– Полу­ча­ется, у вас был опре­де­лён­ный опыт, и исходя из него, вы пони­ма­ете, что может быть, ваш ребё­нок его повто­рит, поэтому осо­бого не ждёте, но в любом слу­чае очень рады всем его дости­же­ниям и всё равно стре­ми­тесь, чтобы у него всё было хорошо. А есть роди­тели, кото­рые исхо­дят от обрат­ного и почему-то думают, что если у меня был вот такой опыт, то я дол­жен сде­лать всё, чтобы у моего ребёнка такого опыта не было.

Ю. Пожи­даев:

– Жизнь позна­ётся путём пробы. Посте­пенно ребё­нок стал­ки­ва­ется с жиз­нью. Ребё­нок, когда взрос­леет, он стал­ки­ва­ется с матом, он стал­ки­ва­ется с пор­но­гра­фией, он стал­ки­ва­ется с дра­кой, он стал­ки­ва­ется с оскорб­ле­нием, он стал­ки­ва­ется с уни­же­нием и так далее. Ребё­нок в любом слу­чае стал­ки­ва­ется с тем или иным. Будет потом он этот опыт про­еци­ро­вать, не будет – уже дру­гой вопрос, но он с этим стал­ки­ва­ется. Поэтому как бы мы ни хотели его защи­тить, он в любом слу­чае с этим столк­нётся. Но когда мы гово­рим про вза­и­мо­от­но­ше­ния, и когда мы гово­рим о том, что мы хотим из него сде­лать отлич­ника – пой­мите, в какой-то сте­пени делая из сво­его соб­ствен­ного ребёнка отлич­ника и рабо­тая только лишь на эту стезю, мы обру­баем вза­и­мо­от­но­ше­ния с ребён­ком, и он ста­но­вится абсо­лютно неза­щи­щён­ным. Понятно, есть спо­соб­ные дети, для кото­рых неко­то­рые науки, пред­меты даются очень легко, и я встре­чал таких детей, и я встре­чал таких людей. А есть дру­гие дети, с кото­рым мы сидим, мате­ма­тику делаем, час ночи, и мы вот дол­бим, и уже и отжался ребё­нок, и уже при­се­дал, и уже попла­кал, и мы про­дол­жаем делать мате­ма­тику, потому что «надо под­го­то­виться к кон­троль­ной работе, должна быть пятёрка!»

Э. Чипенко:

– А как быть с неат­те­ста­цией, если прямо совсем запу­стить про­цесс? Что – теперь вообще в школу, что ли, не ходить? Двойки двой­ками, но система обра­зо­ва­ния устро­ена так, что если в конце года двойка, то на вто­рой год могут оста­вить, и из-за какого-то пред­мета не атте­сто­вать ребёнка, могут не пере­ве­сти. Как с этим-то быть? Нельзя же про­сто взять и вычерк­нуть мате­ма­тику из жизни.

Ю. Пожи­даев:

– Я же не говорю о том, что мате­ма­тику нужно вычерк­нуть. Нужно помо­гать ребёнку. Ведь когда ребё­нок осва­и­вает ту или иную область, какая-то область ему даётся легко, какая-то область дается тяжело, мате­ма­тика, может быть, тяжело, а рус­ский, лите­ра­тура – хорошо. Мы не гово­рим о том, что это нужно остав­лять, но мы гово­рим о том, что про­цесс осво­е­ния чего-то будет быст­рее, а чего-то будет мед­лен­нее. Если мы полу­чаем тройку, но мы знаем, сколько мы вкла­ды­ваем, мы помо­гаем ребёнку, не над­ры­ваем ребёнка, мы на него не надав­ли­ваем, мы не ломаем его об колено – мы помо­гаем ребёнку пре­одо­ле­вать это. Потому что есть какие-то вещи, кото­рые ему тяжело даются, но мы сидим вме­сте с ним, мы не нагне­таем обста­новку– мы про­хо­дим это вме­сте с ним, мы учим его пре­одо­ле­вать труд­но­сти, кото­рые будут в его жизни. Я хочу под­черк­нуть, что важен вот этот эмо­ци­о­наль­ный ком­по­нент, в каком фоне нахо­дится ребё­нок, как он пре­одо­ле­вает всё это – или когда мы его гно­бим, или когда мы его поддерживаем.

Редко, когда роди­тели бывают на «одной волне». Вот напри­мер, папа хочет, чтобы он был отлич­ни­ком, а у мамы всё-таки как-то по-дру­гому жизнь скла­ды­ва­ется, по-дру­гому она видит в жизни. Поэтому один из роди­те­лей раз­го­ва­ри­вает с дру­гим роди­те­лем, потому что я счи­таю, что очень пра­вильно, когда папа с мамой вза­и­мо­дей­ствуют и в отно­ше­нии вос­пи­та­ния ребёнка, и в отно­ше­нии вот этого такого «фор­ми­ро­ва­ния отлич­ника», когда вы под­хо­дите к сво­ему супругу и начи­на­ете с ним раз­го­ва­ри­вать и зада­вать ему вопросы: ты реально этого хочешь, что ты хочешь добиться от ребёнка, вот эта цена, кото­рую ты ста­вишь, она высока или невы­сока? То есть зада­вайте пра­виль­ный вопрос, чтобы один из роди­те­лей отве­чал на эти вопросы, чтобы осо­зна­ние при­шло – в про­цессе обра­зо­ва­ния, в про­цессе жизни.

Я счи­таю, что очень мно­гие дети пере­жи­вают из-за оце­нок. И дело в том, что мно­гие дети скры­вают это от своих соб­ствен­ных роди­те­лей, и мы знаем, эти все на слуху слу­чаи такие, осо­бенно у стар­ше­класс­ни­ков – когда они в пубер­тате нахо­дятся, они же даже жизнь само­убий­ством закан­чи­вают из-за того, что они не могут сдать какой-то пред­мет, или что-то ещё. Можно этот вопрос решить, в конце кон­цов, жизнь-то не оста­но­вится, в любом слу­чае. Ну, со справ­кой он закон­чит – он же может осво­ить про­грам­ми­ро­ва­ние, зани­маться про­грам­ми­ро­ва­нием и не иметь атте­стат зрелости.

Э. Чипенко:

– Жанна пишет: «Роди­тели ста­ра­ются для своих детей, и ни один из роди­те­лей не желает пло­хого сво­ему ребёнку, про­сто мы порой не все­гда пра­вильно себя ведём, мы тоже инсти­ту­тов не кон­чали по вос­пи­та­нию детей, мы учимся быть родителями».

Ю. Пожи­даев:

– Зна­ете какой мар­кер: идёт к вам ребё­нок для того, чтобы с вами пого­во­рить, поде­литься своим сокро­вен­ным, или нет. Это мар­кер того, есть ли отно­ше­ния или нет. Вот если это есть, то тогда это очень здо­рово. А если ребё­нок, напри­мер, сидит в теле­фоне, и если вы его о чём-то спра­ши­ва­ете, он отве­чает одно­сложно – зна­чит, отно­ше­ний нет.

Источ­ник: Теос Медиа