[ad_1]
Говоря о православном воспитании, мы произносим много красивых и торжественных слов, но иногда забываем о практических целях и задачах. Каких? Напоминает наш частый и любимый собеседник архимандрит Савва (Мажуко).
«Большинство из вас, да и я сам, не получили в свое время должного религиозного образования.
Такое было время: сложный период истории переживала наша страна, наш народ, что поделать, – и нам пришлось жить в эту эпоху.
Хорошо помню время в начале 90‑х годов, когда надежды наших близких, наших современников были устремлены к Церкви, что вот Церковь скажет свое слово, оздоровит наше общество, и люди как-то массово взялись венчаться, молиться, креститься.
Помню, мы тогда венчали по 5–10 пар, по 30 человек крестили.
Как раз в начале 90‑х я начал преподавать в детской воскресной школе, где у нас было очень много учеников.
Родители сдавали (именно сдавали) детей в школу с большой надеждой, что как раз дети, в отличие от нас, усвоят истину Христову, батюшки научат их правильно жить, и тогда земля расцветет и все будет хорошо.
И вдруг люди столкнулись с трудностями – вдруг оказалось, что это религиозное воспитание не панацея. Почему?
Потому что воспитание в воскресной школе – это только часть работы, которую должна вести вся страна, даже не семья и школа, а все общество – это нормальный, естественный импульс.
Хотя в то время и появилось направление, которое стало обособлять православную педагогику от цельной идеи воспитания.
Друзья мои, может быть, я сейчас скажу крамольную вещь, но я считаю, что нет никакой православной педагогики! Мы должны ясно и четко понимать, особенно если нам предстоит воспитывать детей в вере Христовой, кого мы хотим воспитать и какова цель христианской педагогики.
Мне доводилось читать в книгах, статьях и даже слышать на конференциях, как православные ученые, педагоги, богословы, говорили, что цель христианской педагогики, христианского воспитания – довести ребенка до спасения. Какая жуткая фраза – «довести до спасения». «Вот довели меня до спасения!» – страшнее не придумаешь!
Извращенная цель иногда ведет к неправильным последствиям, к неправильному выстраиванию самого многоступенчатого устроения воспитания человека.
Не наша цель привести человека ко спасению.
Я проработал не один десяток лет с детьми и могу сказать, положа руку на сердце, мы даже не можем утверждать, что воспитанники воскресной школы полностью верующие люди.
Мы не можем определить, верующий ребенок или нет. Мы можем сказать, религиозный он или нет, потому что степень его религиозности зависит от того окружения, в котором он находится.
В 90‑е годы детей «сдавали» в воскресные школы: люди, оставаясь светскими, продолжая жить по советской морали, по каким-то усвоенным в безбожные годы нормам, ждали, что ребенок, проведя 45 минут в неделю в воскресной школе, станет вдруг ангелом, церковным человеком. Или наоборот, церковные, очень верующие люди или семья, предъявляют очень завышенные религиозные требования.
Мы можем говорить о религиозности ребенка, но не о вере – вера есть очень личная встреча с Богом, которая может произойти в 12 лет, а может и в 60. Мы можем только создать условия, в которых ребенок раскрывается навстречу Богу, и Господь находит его.
Но все-таки остается вопрос, кого же мы тогда воспитываем, кого мы «образуем», кого хотим видеть. И я опять возвращаюсь к тезису, что не существует никакой православной педагогики, так же, как не может быть православной математики, потому что цель воспитания заложена в самом нашем обществе, в едином, всечеловеческом теле.
Кого мы хотим воспитать? Светская педагогика: вы воспитываете личность! Что значит «личность»? Это какое-то абстрактное понятие.
Когда мы смотрим на ребенка, то не рассчитываем, что «выращиваем» из него личность или христианина, а должны увидеть что-то конкретное в этом человеке.
Мальчик – это мужчина, и мы хотим воспитать из него мужчину. А что такое «мужчина»? Муж, отец, человек, которому можно доверить женщину и ребенка. Очень просто.
Он может быть верующим и неверующим, хорошим специалистом, как например доктор Мендель, а может и плохим, но мы должны из него вырастить именно мужчину – человека, которому можно доверить женщину и ребенка.
Кого еще мы хотим вырастить из этого мальчика? Сына. Вы становитесь слабее, а дети сильнее. Они растут, а вы умаляетесь.
С годами в нашу жизнь приходят немощи, и должен быть человек, который за нами присмотрит, поддержит в нашей немощи, достойно проводит нас на тот свет, сделает это с честью, красиво, достойно, чтобы его совесть не обличала, да и моя старость была досмотрена.
Все просто: мужчина, сын, отец… И еще один момент – нужно вырастить из него хозяина, не абстрактную личность, не верующего христианина, а человека, которому мы можем доверить эту землю, унаследованную от предков.
Землю, за которой нужно смотреть, к которой нужно трепетно и нежно относиться, за которую нужно держаться и бороться, и потом достойным образом передать ее следующему поколению, нашим потомкам. И это все, что мы должны передать ребенку.
Если мы говорим о воспитании девочки, речь идет о том же самом: вырастить не какую-то «личность» или «специалиста», а вырастить женщину.
Того человека, которому можно доверить мужа и детей. Вырастить дочь и хозяйку, которая будет чувствовать ответственность за эту землю и передаст и ее, и память о предках, и трепет по отношению к своей Отчизне своим детям.
Религиозное образование преследует какие-то очень простые цели, но все мы делаем одно очень большое дело.
Воспитывает все общество, не может только Церковь говорить о том, что из мальчиков нужно взращивать мужа, хозяина, сына, не может воспитывать только семья. Всё общество должно этим заниматься, потому что это вопрос выживания.
Ведь сейчас я апеллирую не к религиозным догмам – хотя они тоже с этим связаны – но к инстинкту самосохранения общества, народа как единого целого.
Если у народа есть импульс к самосохранению, тогда и воспитание человек получает нормальное. А если его нет, если мы все разрозненные: каждый сам за себя, взвалили все на школу, требуем от нее что-то, а родители, общество, искусство, культура, государство самоустранились, и «выращиваем» какую-то абстрактную «личность».
Вот тогда мы и умерщвляем сами себя, убиваем свой народ.
Если суммировать все эти образы, которые я пытался контурно представить, то цель христианского воспитания – научить человека быть свободным, то есть обходиться без нянек, без каких-то апелляций.
Воспитать сильного, крепкого человека, который способен передать память, которую он получил от предков, следующему поколению, и занять активное место в жизни своего народа.
Вот, друзья мои, очень простые вещи – очень простые в том случае, если мы будем над этим работать все вместе: все общество, весь народ, и тогда нас ждет необратимый расцвет.
“Православная газета”, Екатеринбург
Видео-версия передачи на телеканале “Союз” “Свет невечерний”
[ad_2]
